Есть достаточные основания для предположения, что живописное изображение Абрасакса с головой петуха (или льва) и ногами в виде змей, происходит из того же города. У египтян, по свидетельству Макробия, Saturnalia 1, 20, Эон изображался в виде животного с тремя головами - льва (настоящее), волка (прошлое) и собаки (будущее), соединённых обвивающей змеёй[44].
Кажется правдоподобным, что и митраитский Эон, и Абрасакс были александрийскими вариациями древней фигуры орфического Хроноса, змeя с головами льва, быка и бога. Но тогда зооморфный облик Ялдаваофа, змeя с львиной мордой, может быть просто египетским и александрийским, а орфическая интерпретация демиурга Фанеса-Эроса практически наверняка была известна александрийским иудеям. Но тогда и сама концепция, и её символическая переработка заставляют предположить, что именно в Александрии эти удивительные представления были сформулированы впервые.
IV
В Происхождении мира демиургу присвоено имя архангела Ариэля, означающее "лев божий". Возможно, этот ангел был выбран потому, что традиционно у демиурга львиная морда. Для наших же целей важнее отметить, что демиург - ангел.
В Премудрости Иисуса Христа, в дополнениях к её источнику, Посланию Евгноста, Ялдаваоф - всемогущий владыка хаоса, названный "великим ангелом" (121, 12). В мандеизме настоящее имя демиурга - Гавриил Посланец - скрыто под чужеземным обозначением "Птахиль"[45]. Это может показать, что орфическая концепция, которую мы исследовали, была воспринята иудейской понятийной системой, в которой творение уже не приписывалось самому Яхве, но, скорее, одному из его ангелов, или точнее - "Ангелу", а именно "Ангелу Яхве".
Однако мнение, что гностическая концепция демиурга обусловлена гетеродоксальными иудейскими источниками, вызывает настолько неистовое и неудержимое противодействие, что представляется разумным подготовить себе путь, привлекая внимание к некоторым фактам, которые известны или должны быть известны каждому. Достаточно часто в ранних христианских и даже в нынешних фундаменталистских кругах, Христос отождествляется с Ангелом Яхве, упомянутым в Ветхом Завете. Основывается это на представлении, будто бы Бог являл Себя даже до воплощения в образе человека, как показывают многочисленные антропоморфизмы Ветхого Завета. Так, Тертуллиан мог ответить на критику Маркионом ветхозаветного божества:
igitur quaecumque exigitis deo digna, habebuntur in patre invisibili incongressibilique et placido et, ut ita dixerim, philosophorum deo, quaecumaue autem ut indigna reprehenditis, deputabuntur in. filio et viso et audito et congresso (Adversus Marcionem, II, 27).
Таким образом, все свойства и действия, которых ты требуешь, как достойных Его, от Бога, должны находиться в Отце, недостижимом для зрения и прикосновения, мирном и, так оказать, боге философов, но всё то, что ты отвергаешь, как недостойное, должно приписываться Сыну, Который был видим и слышим и разговаривал (Э. Эванс, Оксфорд, 1972, 163).
Мартин Вернер и кардинал Жан Даниэлю продемонстрировали, что эта так называемая "христология Ангела" была присуща иудеохристианству[46], но сами представления были уже подготовлены дохристианским иудаизмом. Уже в Ветхом Завете мы в некоторых случаях, например, в истории горящего куста (Исх.2), сталкиваемся с тем, что редактор, смущённый грубым антропоморфизмом своего источника ("Яхвиста"), согласно которому сам Яхве сошёл и спрятался в куст, заменил тетраграмматон прикровенным выражением "Ангел Яхве". В Септуагинте, в переводе Исайи 9:5 этот самый Малак понимается, как Посланец тайного совета божества, отождествленный с Мессией и названный Ангелом Великого Совета, Μεγάλης βουλης άγγελος. Филон же обычно отождествляет этого Ангела с Логосом. Недавно Чарльз Х. Талберт показал, что этот и сходные образы предварили новозаветную концепцию нисходящего и восходящего искупителя[47].
Уже давно известно, что раввины боролись против ереси "двух властей на небе", но не было точно известно, что это означало. Некоторые думали, что еретики, проповедовавшие эти взгляды, были христианами, считавшими, что Христос также был Богом, или иудейскими гностиками, воспринявшими эти "богохульные" идеи от неиудейских гностиков и от них же научившимися абсолютному дуализму, противопоставлявшему высшего Бога отвратительному демиургу, несущему ответственность за это злое творение.
Открытие Евангелия Истины привело к иному пониманию, поскольку в этом произведении говорится, что Христос - это Имя, даже Собственное Имя Бога. Едва ли можно сомневаться, что эта идея была заимствована из иудейских спекуляций об Имени, непостижимом Шеме, и о его носителе, Ангеле Яхве, названном Иаоэль (позднее Метатрон) или малый Яхве, Яхве Хакатон, поскольку согласно Исх.23:21 Имя Яхве пребывает в нём. Затем стало ясно, что учение о двух властях на небе не имеет ничего общего ни с христианством, ни с гностическим дуализмом, но возникло внутри иудаизма как попытка истолкования антропоморфизмов Ветхого Завета. Недавно весь комплекс этих идей был блестяще разъяснён Аланом Сигалом в его диссертации в Йельском университете, ныне опубликованной Бриллем в Лейдене[48].