ШАМАНИЗМ
Крупнейший знаток шаманизма - М. Элиаде, определяет его как сибирское и центральноазиатское религиозное явление и, более расширенно – как технику мистического экстаза. Способность к этому экстазу приобретается шаманом через его призвание сверхъестественными силами. Экстаз генерируется во время камлания – особого танца под ритмичные удары в бубен, во время которого душа шамана, «как принято считать», покидает тело и проникает в потусторонние миры. Мастера этого мистического путешествия – шаманы, распространены в Азии (прежде всего, в Сибири, шаманизм данного региона берётся за эталон), Америке и на островах Тихого Океана. Опыт посещения иных миров породил специфическое мировосприятие, которое выделяет шаманизм из многообразных анимистических культов.
Шаман – специалист-практик по потустороннему, который не возносит молитвы и приносит жертвы, как жрец, и не воздействует на людей и события, призывая тёмные силы, как колдун, а непосредственно посещает иные миры для решения необходимых задач. Шаман возносится на Небо и встречается с духами, спускается в преисподнюю и сражается с демонами, болезнями и смертью. Элиаде называет шамана защитником психической монолитности архаичного общества, дающим уверенность людям, окруженным потусторонними, часто враждебными силами. Учёный предполагает, что опыт шаманских путешествий обогатил темами эпическую литературу и народные сказки, и, возможно, был одним из источников вдохновения первых поэтов.
Элиаде считает, что «именно благодаря способности путешествовать в сверхъестественные миры и видеть сверхчеловеческие существа шаман мог внести решающий вклад в познание смерти. Вероятно, многие элементы «погребальной географии», как и некоторые темы мифологии смерти, являются результатом экстатических переживаний шаманов… Неизвестный и страшный мир смерти приобретает форму, организуется вокруг специфических образов, чтобы в итоге проявить собственную структуру и со временем стать близким и достижимым. В свою очередь, существа, населяющие мир смерти, становятся видимыми… Постепенно мир умерших становится познаваемым, а сама смерть расценивается, прежде всего, как ритуал перехода к духовному способу бытия».13
Крупнейший знаток архаичной мистики здесь однозначно свидетельствует, что шаманы признавали существование после его физической смерти. И признание посмертного «духовного способа бытия» было не неким утешающим предположением или догматом веры, а результатом мистического опыта. Шаман сам переходит в иной мир и видел душу умершего, которая продолжала свою жизнь в инобытие.
Благодаря своим мистическим способностям шаманы не только действовали в иных мирах, но видели внутренний космос человека, его болезни, прошлое и будущее. Что же увидели эти «специалисты по потустороннему», воспринимая процесс умирания? Они увидели то же, что и мистики других народов: человек имеет сложную структуру, и его составляющие различаются и в своих посмертных судьбах. Описания внутреннего человека шаманов поразительно совпадают с данными анимистов и, как мы дальше увидим, мистиков других религий.
Как пример мистической антропологии шаманов Элиаде приводит верования бурят. «… Первая /из душ/ размещена в костях; вторая, которая, вероятно, находится в крови – может покидать тело и летать в виде осы или пчелы; третья, совсем похожая на человека, является своего рода фантомом. После смерти первая душа остаётся в скелете, вторую пожирают духи, а третья показывается людям».14
Описания множественной структуры внутреннего человека несколько различаются между собой, но главная «формула»: витальная структура – «призрак» - душа-личность – дух, почти всегда остаётся неизменным. «Как и другие «первобытные» народы – особенно индонезийцы – североазиатские народы считают, что человек может иметь три или даже семь душ. После смерти одна из них остаётся в гробу, другая уходит в Царство Теней, а третья возносится на Небо. Но… это только одна из многочисленных идей, касающихся судьбы трёх душ после смерти. Другие народы верят, что, по меньшей мере, одна душа исчезает после смерти или её пожирают демоны и т. д.».15
Российские исследователи описывают антропологические взгляды шаманистов схожим с Элиаде образом. «Для многих народов Сибири характерны представления о наличии двух и более жизненных сил. Одна (или несколько) из них… способна покидать тело и вести самостоятельное существование (поэтому она получила название свободной души)… Другая жизненная сила всегда связывается с телом… откуда и получила название телесной души… Близкие угорским воззрения о жизненных силах селькупов, которые в термин ильсат вкладывали содержание «то, чем живут». Однако… живым тело может быть при наличии и другой жизненной силы, называемой тика (ти – тень). Нганасаны под словом нилу-нилы понимали жизнь, жизненность, сосредоточенную во всем теле… Кроме того, в воззрениях нганасан фигурировала жизненная сила нилти… ведающая психическими функциями. После смерти человека она покидает тело и существует в «верхнем мире», откуда вновь посылается божеством на землю, где воплощается в новорождённого».16