Более эффективным методом "обезвреживания" было приобщение славянских народов к богатейшей византийской христианской культуре (здесь нами берeтся лишь политический аспект этого процесса, т. е. ещe без внутренних, глубоких причин в этих странах). Исходя из основных постулатов внешнеполитической доктрины Византии, где соседние народы рассматривались лишь как вредные или полезные для Ромейского государства, Константин Багрянородный стремится доказать рабское положение славянских государств по отношению к империи. В число прочих причин установления такого порядка отношений он включает и принятие крещения от ромеев8.
Подобная стратегия была сопряжена с попытками установления политического контроля над новообращенными народами через иерархическую зависимость от Константинопольской патриархии национальных церквей. Поэтому славянским князьям, являвшимся в силу социальных условий главными проводниками христианства в своих странах, предстояло разрешить целый узел вопросов. С одной стороны, крещение ставило две новые проблемы: сохранение суверенитета собственного государства и вытекающая отсюда необходимость создания национальной автокефальной церкви. Последнее обстоятельство было важнейшим условием независимости в системе международных отношений в христианском мире.
Итак, этот круг вопросов на определенном этапе был общим для славянских государств. Общими были и возможные варианты решений. Одним из таких путей могло быть использование противоречий между папской курией и Константинопольской патриархией.
Наиболее удачно осуществить этот вариант удалось в Болгарском царстве. В 864 году Болгария, потерпев поражение в войне с Византией, под внешним давлением официально принимает христианство. В дальнейшем действия Константинополя здесь не ограничились утверждением собственной церковной иерархии. По-видимому, имели место попытки установить контроль и над светской властью. Это вызвало ответную реакцию болгарской (тюркской) знати, принявшую форму языческого мятежа в 865 г. Уже через год (866) Борис изгоняет греческий клир и обращается за помощью к папе Николаю I. Но ни сам Николай I, ни его преемник Андриан II (867-872) не шли на предоставление автокефалии болгарской церкви. Это вновь толкнуло Бориса к Византии. Итогом двух константинопольских соборов 869 и 679 гг., решавших спорные греко-римские вопросы, была полная неопределенность положения этой церкви. Юридически она выводилась из подчинения патриарху, но не было решения о переходе еe под власть папы. Фактически же церковь в Болгарии была теперь подчинена лишь царю Борису.
Несколько иной была ситуация в сербских и хорватских землях. Здесь специфика обуславливалась наличием древних христианских епархий романских городов Далмации, промежуточным положением между сильнейшими христианскими державами. Политическая раздробленность и разная внешнеполитическая ориентация сербских областей делали возможным создание национальной церкви только под властью иностранного центра.
В результате многолетнего противоборства к XI веку во внутренних сербских землях сложилось две церковные организации: Рашская епархия, подчиненная болгарскому Охридскому архиепископству, и епископство в Боснии, находившееся под юрисдикцией латинского Сплитского архиерея.
Хорватские правители, также как и Борис в Болгарии, воспользовались соперничеством различных религиозных центров (Римской курии, Константинопольской и Аквилейской патриархий) и смогли добиться создания в своeм государстве относительно самостоятельной церковной организации - епископства в городе Нин в середине IX века, подчиненного Аквилейской патриархии9. Однако внутренние противоречия привели к тому, что при короле Томиславе (около 910-928 гг.) в Далматинской Хорватии окончательно утверждается латинская церковь (Сплитское архиепископство).