Все эти данные позволяют предположить, что при Владимире Святославиче и в первой половине правления его сына Ярослава русская церковь не имела иерархической связи с Константинопольской патриархией. Вполне возможно, что имелись серьeзные расхождения и в идейном плане. Церковная иерархия на Руси была, скорее, корсунского или болгарского (охридского) происхождения.
Не позднее XI в. в богослужебной практике восточных славян утверждаются элементы церковной терминологии, близкие к латинским формам ("пастырь", "пискуп", "крест" и др.) и имеющие сербскохорватские истоки. Главный храм Киева - Десятинная церковь - при Владимире содержался на десятую часть княжеских доходов. Института десятины такого рода в Византии не было. Я. Н. Щапов сделал вывод о наложении в данном случае римского церковного права на языческие культовые традиции славян140. Это еще один аргумент в пользу первоначальной независимости русской церкви от Царьграда.
В начале рассказа об основании Киево-Печерского монастыря летописец сообщает, что св. Антонию Печерскому, возвратившемуся с Афона, не понравился ни один из русских монастырей141. В этом эпизоде тоже можно подозревать свидетельство о существовании неортодоксальных течений в отечественной церкви XI века.
По всей видимости, именно отсутствие догматического единообразия и побудило Ярослава к учреждению греческой митрополичьей кафедры. То есть его действия можно приравнять к обращению моравского князя Ростислава к папе Николаю I, а затем - к императору Михаилу и Фотию (цель этого шага заключалась в достижении вероучительного единства в Моравии). Греко-русские столкновения при Ярославе отразили продолжавшееся сопротивление древнерусского государства диктату Византии, поскольку Константинополь стремился распространить церковное подчинение Киева и на политические отношения. Такая трактовка делает понятным и смелость хода Ярослава при самовольном поставлении митрополитом в 1051 г. русского священника Илариона. Деятельность Ярослава и Илариона была своего рода попыткой создать ортодоксальную, канонически полную русскую церковь и свести еe зависимость от патриаршего престола к минимуму. При этом митрополит Иларион стремился примирить сложившиеся к тому времени традиции Десятинной церкви и кирилло-мефодиевское наследие, с одной стороны, и византийскую ортодоксию, с другой (последовательной сторонницей греческой линии на Руси была братия Киево-Печерского монастыря).
Учреждение киевской митрополичьей кафедры в 1037 г. было результатом подобного компромисса, идеологом которого и был Иларион. Поэтому нельзя без должного внимания отнестись к комплексу тезисов, заложенных в "Слове о Законе и Благодати" Илариона. Главная мысль здесь - ущербность иудаизма перед христианством, отмена Закона новым состоянием - Благодатью, необходимость верности неискаженному христианству. Очевиден кирилло-мефодиевский стержень воззрений киевского митрополита. Он отстаивает идею всемирности Церкви: "Все страны, грады и народы чтут и славят каждые своего учителя, коим научены православной вере"142. Приводятся те же выдержки из псалмов Давида и даже в аналогичной последовательности, что и в Житии Кирилла143. Помимо Бытия и Псалтири, Иларион часто обращается к книгам пророка Исаии. При всeм том он равным образом прославляет Русскую и Греческую земли, доказывая право русских занять достойное место в ряду христианских народов. Стремление примирить традиции церкви Владимира с греческой линией отличает ещe одного древнерусского автора XI века - Иакова мниха.
Идейным наследником первого митрополита-русина не без основания считают и Климента Смолятича, видного русского церковного деятеля XII века. Как и Иларион, он был поборником независимости русской церкви. Ему тоже присуща аллегорическая трактовка книг Ветхого и Нового заветов. Характерно уважительное отношение Климента к античной философии (в частности, он упоминает Платона и Аристотеля) и вообще его пристрастие к книжной учености144. Допустимо, что философский багаж Климента Смолятича мог быть обусловлен потребностями борьбы с различными еретическими течениями в русской церкви. А литературная деятельность младшего современника Климента, св. Кирилла Туровского, имеет очевидный антиарианский полемический характер.