* * *
4
"Отрывок "Две веры" - об индивидуализме и универсализме - тоже связан с размышлениями о нашей эпохе, о свободе и диктатуре, о перспективах проблематического (стоящего как проблема) синтеза", - пишет Устрялов в предисловии. По прочтении статьи становится понятным, что ее основная мысль - доказать извечную, изначальную двойственность в идеологических подходах. Можно сказать, что вся статья целиком проникнута духом непримиримого дуализма.
Свой антиномический ряд Устрялов начинает с противопоставления идей личности и сверхличной ценности "(государство, общество, церковь, "культура")". Первое противостоит второму на примере Ницше и Аристотеля. Попытка синтеза личности и коллектива у Платона, Гегеля и Маркса ни к чему не приводит. Напротив, считает сменовеховец, такая попытка оборачивается утверждением примата "целого над личностью". В то же время Кант и Гумбольдт своей государственной теорией просто подчиняют "государство безусловному началу индивидуальности".
Оказывается, не удается примирить непримиримое и Достоевскому. Фанатик Шигалев и Иван Карамазов, выражающие соответственно две противоположные интуиции - безумия и гармонии, ставятся Устряловым на одну доску. Лукавый философ безо всяких обиняков пытается показать ненормальность обоих мировосприятий. "Смешно и наивно торопиться с вопросом "чья философия лучше!"", - пафосно провозглашает он.
После утверждения, что "на деле лейт-интуиция" Шигалева "качественно равнозначна гениальному бреду Ивана Карамазова о слезинке ребенка" окончательно становится понятно, что душой Устрялов с Шигалевым. Образ Шигалева, по мнению харбинского профессора, был Достоевским окарикатурен. Карамазов же, напротив, в пределе становится непротивленцем, иными словами, анархистом. Здесь позиция Устрялова входит в разительное противоречие с точкой зрения Достоевского, которого сложно упрекнуть в симпатиях Шигалеву.
Абстрактная универсалистическая интуиция постулирует принцип "цель оправдывавет средства", столь же оторванная от жизни интуиция индивидуалистическая - возводит на пьедестал средства, которые "как бы сами становятся самоцелью". Эту предельную мысль Устрялов не просто старается защитить всеми возможными способами. Он пытается ее адаптировать ко всему, что видит, и в этом ему помогает диалектика. "Гегель отмечал, что сама цель дает логические средства к своему воплощению и не может быть осуществлена средствами, чуждыми или противоположными ее внутренней природе. Но тот же Гегель учил, что высшей ступенью логики является диалектика с ее законом развития через противоположности…"
Характерно, что, соизмеряя образы Ивана Карамазова и Шигалева, Устрялов одновременно пытается обелить своих средневековых единомышленников - альбигойцев8. Он приравнивает действия их христианских гонителей к террору революционного Конвента. Так преступления якобинцев ставятся в один ряд со злодеяниями периода альбигойских войн XIII века. Нельзя сказать, что происходит справедливое сопоставление. На вопрос "на чьей стороне правда?" Устрялов упорно отвечает "ни на чьей". Это примерно то же самое, как если бы жертвы нацистов сравнивались с нацистскими военными потерями.
Ниже законными предшественниками Шигалева провозглашаются папы средневековья и Макиавелли, его последователем - Ленин. Вслед за рассуждениями о шигалевщине Устрялов продолжает вполне стройную логическую череду. Он метко подмечает, что структура ордена Иисуса (иезуитов) во главе с Игнатием Лойолой поразительно напоминает партийную иерархию. В унисон большевистскими лозунгами попадает и принадлежащий иезуитам призыв: "если цель законна, законны и средства, … позволительно делать зло, лишь бы из него возникало добро". Как тут не вспомнить известного сравнения Сталиным большевиков с орденом меченосцев. Чтобы последовательно перейти к определению политики партии, Устрялову остается "вскрыть черты формального "макиавеллизма" в облике Ленина": "И наконец, в Ленине, человеке двадцатого века нашей эры, универсалистическая интуиция рождает новый свой вариант: интернациональное светское общество".
Все верно, и Лойола, и Макиавелли, и Ленин - все они считаются сторонниками универсализма в виде теократии, национализма и интернационала. Вернее сказать, и национализм, и интернационализм проявляют здесь свои теократические черты. И это заслуга Устрялова - нащупать общий универсалистский корень в кажущихся такими разными направлениях. Государство иезуитов, националистическая утопия Макиавелли, бесформенный, пустой интернационализм Ленина… Если признать, что "бытие определяет сознание, а не наоборот", то все эти идеократии обретают вполне коммунистическое бытие, характеризующееся имманентным обобществлением всех сфер человеческой жизни.