- Мне ведомо, что вы знаете о моём отделении души от человеческого тела, но мне известно, что вы не осведомлены о том, что это не душа мёртвого человека, служащая мне, поскольку таковая не существует, но работа некоего демона, прикидывающегося душой.
Они же решили, что более бессмысленной речи они не ожидали когда-либо услышать. Акила же хотел единственное узнать у Симона, чего боится оно, что бы это ни было, душа иль демон. На это Симон сказал:
- Он знает, что он понесёт наказание, если будет непослушен.
ВСП тут упоминает также его ответ на вопрос, может ли душа всё это сделать, несколько иной и окончательно запугавший обоих братьев ужасами предстоящих кар:
- Знайте, что душа человека занимает место рядом с Богом, когда она наконец освобождена из темноты своего тела. И она немедленно обретает предведение: вслед за чем она вызывается для некромантии. Тогда, как только она выходит из тела, она немедленно узнаёт, что грядёт Суд; и что каждый получит наказание за зло, которое совершил; и поэтому они не желают отмщать своим убийцам, потому что они сами выносят мучения за свои собственные злые дела, содеянные ими здесь, и они знают, что ещё более жестокие наказания ожидают их на Суде. Более того, им не позволяется ангелами, председательствующими над ними, выходить и делать что-либо. И не то, чтобы они давали индульгенцию душам, желающим выходить: но когда председательствующих ангелов заклинает кто-то более великий, чем они сами, у них есть извинение нашему насилию, нас, заклинающих их позволить душам, вызываемым нами, выйти: ибо не те грешат, кто терпит насилие, но мы, налагающие необходимость на них. Не думайте, что я человек вашей расы. Я ни маг, ни любовник Луны, ни сын Антония. Ибо прежде, чем моя мать Рахиль и он сошлись, она, ещё девственницей, понесла меня, тогда как это было в моих силах - быть маленьким или большим и выглядеть, как человек, среди людей. Потому я выбрал вас прежде как друзей, чтобы испытать вас, чтобы я мог поместить вас первыми в мои небесные и несказанные места, когда я вас проверю. Потому я притворялся, что человек, чтобы я мог ещё более ясно убедиться, что вы дорожите всей привязанностью ко мне.
Встретив дальнейшие пререкания, Симон рассердился и угрожал им смертью, если они не будут хранить молчание о том, что он творит. ВСП, наоборот, переносит сюда объяснения про образование человека из воздуха как последний аргумент Симона в защиту своей правдивости. И братья сказали, что поняли, что речь шла о том убитом мальчике.
Здесь вошёл Закхей и сказал Петру, что Симон откладывает расследование на завтра, поскольку сегодня его Шабат, случающийся с интервалом в 12 дней. Пётр же поведал, что ему через своих людей в обществе Симона стали известны заранее аргументы Симона в завтрашнем споре - апелляция к ложно добавленным главам (Ветхого) Писания, и возблагодарил за то Бога.
Примечательно, что вариант "ВСП" здесь вводит главу "Еврейские секты", где так говорит о Симоне: "Ибо когда имело место Воскресение Христа ради отмены жертв и ради присвоения милости крещения, враг, понимая из предсказаний, что Он пришёл, привнёс различные расколы среди людей, чтобы, если случайно было возможно отбросить прежние грехи, последнее заблуждение было бы непоправимым. Первый раскол, таким образом, был саддукейский, совершённый чуть ли не самим Иоанном. Эти, как более праведные, чем прочие, начали отделяться от людского собрания и отрицать воскрешение мёртвых, говоря, что недостойно славить Бога, ибо это происходит под влиянием больших надежд на воздаяние. Первым автором такого мнения был Досифей; вторым был Симон". Здесь много неточностей. Здесь чувствуется вывод из некоторых рассказов братьев, который посему вырезан. Так делается сектология. Возвращаясь к варианту "ВСП", мы обнаруживаем отсутствующий в прочих местах рассказ Петра об одной прежде имевшей место публичной дискуссии:
"Однако, мы проповедовали дальше, в то время как высший священник часто посылал священников просить нас, чтобы мы могли побеседовать друг с другом относительно Иисуса; когда это показалось подходящей возможностью и было угодно Церкви, мы взошли в храм…". Дальше развязывается дискуссия с участием Апостолов Матфея, Андрея, Иакова и Иоанна Зеведеевых, Филиппа, Варфоломея, Иакова Алфеева, Леввея, Симона Кананита, и Варнавы (известного также как Маттиас, и заменившего Иуду), самого Петра и Фомы. В ходе беседы христианской стороной, якобы, были опровергнуты саддукеи, самаритянин (выделено главой!), Писания, фарисеи, ученики Иоанна Крестителя и сам Кайафа. Однако нас интересует момент, где обратной стороной, возможно, выступал Симон Волхв как "некий самаритянин, говорящий против народа и против Бога, и утверждающий, что ни мёртвым не восстать, ни тому славлению Бога не должно быть, что есть в Иерусалиме, но почитать нужно гору Гаризим, добавив также в оппозицию нам, что наш Иисус не был Тем, кого предсказал Моисей как Пророка, явящегося в мир". Здесь вступают Иаков и Иоанн сыновья Зеведея, но нас интересует ни явно подправленный текст, а сам факт беседы - вспомним то, что мы услышали выше от братьев Никиты и Акилы о горе Гаризим ранее! Вообще же все речи оппонентов христиан звучат слишком книжно и надуманно, что вовсе не похоже на чрезвычайно живой диалог, который приведён ниже.