Тогда Пётр стал выступать с опровержением его слов, но Симон начал осыпать его богохульствами и проклятиями, что он может поднять бунт и взволновать всех, дабы не быть опровергнутым, а таковым оказался бы Пётр. Тогда люди прогнали Симона со двора, и только один последовал за ним. Потом этот ученик Симона вернулся к Петру, прося его принять, говоря, что он обманут магом, и рассказав, чем всё продолжилось. Симон, увидев, что тот один последовал за ним, назвал его благословенным и отвёл к себе домой; и около полуночи сказал ему:
- Я сделаю тебя лучше всех людей, если останешься со мной, пусть даже до конца.
Когда тот пообещал, он потребовал от того клятвы в настойчивости; и получив её, он поместил тому на плечи некоторые из тех грязных и проклятых тайных вещей, чтобы тот мог их нести, и велел следовать за собой. Но когда он пришёл к морю, он ступил на лодку, которой случилось быть там, и взял с шеи того то, что велел нести. И поскольку он вышел из неё, спустя недолгое время, ничего не неся с собой, он должно быть кинул это в море. Затем он попросил того идти с ним, говоря, что он уезжает в Рим, и что там он угодит людям настолько, что они сочтут его богом и публично одарят божественными почестями, и сказал:
- Тогда, если ты пожелаешь вернуться сюда, я пришлю тебя назад, нагруженным всеми богатствами и защищаемым различными службами.
И тогда ученик осознал, что Симон - маг и обманщик, и отказался покинуть Кесарию (по ВСП большой диспут и последующие события происходят ещё там), где у него жена и дети, и Симон обвинил того в лени и отправился в направлении Доры, сказав:
- Ты пожалеешь, когда услышишь, какую славу я стяжаю в городе Риме.
И после этого он отбыл в Рим, а ученик прибежал к Петру. Последний же решил преследовать Симона, и здесь сюжет начинает смыкаться с рассказанными нами апокрифическими Деяниями апостолов в Риме.
На другой день (по другой версии ПРП) пришло известие о приезде Аппия Плейстоника с Анубием Антиохийским, поселившегося у Симона. Фауст (в КНГ: Фаустиниан), отец Климента отправился навестить этих друзей своего детства, вернувшись же заговорил с Петром, напугав в это время всех прочих. Ибо имел он форму Симона, но голос Фауста. И они все бежали в ненависти от него, кроме Петра, видевшего его истинный облик и объяснившего им это влиянием магии их смертельнейшего врага. На голос же Фауста и на глаза Петра магия не влияла. Тут вернувшиеся из Антиохии привезли слух от шпионов при Симоне о том, что тот называл там Петра магом, жонглёром и убийцей, настроив тамошний народ до состояния людоедской ненависти. В то время же император как раз казнил нескольких магов, и они решили заставить Симона Волхва взлететь и показать, кто он. Корнелий, центурион, излечившийся через Христову Веру, обещал изобразить, что он по приказу ищет Симона. Слухи посыпались на него отовсюду, и наконец он с Афинодором пришли попрощаться, Пётр же с братией советовал ему больше не появляться в городе, пока не забудутся его обвинения в их адрес. Пётр также опознал чары Симона в преображении Фауста, тот же, вероятно рассчитывал, что казнят не его. Тут Фауст и вспомнил, что Анубий, его друг, ему тоже намекал об этом. И сам Анубий тоже явился, известить о полёте Симона, спешившего в Иудею. Тут Анубий увидел Фауста в обличье Симона и не верил своим глазам. Фауст же возблагодарил Анубия за открытие правды о том, что Симон - маг. Анубий тогда рассказал, как это колдовство было сделано:
Симон был рассержен исходом дискуссии, когда вошёл Фауст, и тогда обратил свою ярость на него, сказав нам: "Заставьте его, когда он войдёт, разделить вашу трапезу; и я приготовлю мазь, так чтобы, когда он поест, он может принять немного её и смазать ею своё лицо, и тогда он внешне примет для всех мою форму. Но вас я смажу соком некоего растения, и тогда вы не будете обмануты его новой формой; но всем иным Фауст будет казаться Симоном". Когда я поинтересовался о преимуществе такого ухищрения, Симон сказал: "Во-первых, ищущие меня, когда они возьмут его под стражу, то бросят мои поиски. Но если он будет казнён от руки императора, очень великая печаль падёт на его детей, что оставили меня и бежали к Петру, теперь же помогают ему в его работе". И Симон не дал нам возможности для частного разговора, чтобы кто-нибудь из нас не смог открыть Фаусту злой план Симона. Затем Симон поднялся посреди ночи и улетел в Иудею, конвоируемый Аппием и Афинодором. Тогда я прикинулся, что болен, чтобы, оставшись, мог заставить Фауста вернуться к его людям, если по какому-то случаю он будет способен это сделать, скрываемый от тебя, и бежать из-под наблюдения, потому, что будучи пойманным как Симон ищущими его, он мог быть казнён именем императора. Среди ночи я посему отослал его к тебе; и из-за беспокойства явился повидать его с намерением вернуться прежде тех, кто конвоировал Симона. Я, Аннубий, вижу истинную форму вашего отца, ибо я был помазан, как я упоминал, самим Симоном.