Любуясь закатом, Банат шутя говорила мужу:
— Возвращайся, не сменяй меня там на русскую… — Чуткое ухо Ильгара уловило в голосе жены скрытую тревогу. Он обнял её и шепнул:
— Сменять тебя, любимая, можно только на одну смерть…
Два всадника покинули Орлиное гнездо. Несколько пограничников и командир отряда проводили их по дороге на Хорог.
Около Дюшамбе они повстречали вооружённую банду басмачей, охраняющую караван с грузом английских винтовок и патронов. Караван торопился в Бухару. На путников в киргизских волчьих шубах и лисьих малахаях басмачи не обращали внимания. Это помогло Ильгару завести разговор с караванщиками и кое-что разведать.
Оказалось, что верстах в шести от Дюшамбе назначен привал каравана. Там к нему присоединится большой отряд басмачей. Отряд этот проникнет в город и ночью захватит его.
Весть встревожила Ильгара. Он посоветовался с комиссаром. Решили, не теряя времени, скакать в город и предупредить гарнизон об опасности. В Дюшамбе прибыли намного раньше басмаческого каравана.
Командир гарнизона выслушал сообщение и составил смелый план-ликвидации банды:
— Главное, товарищи, это молчание. Ни одна живая душа не должна, знать о нашем решении. Просто принимаем гостей, пьём чай с каршинским кишмишом.
Однако на столе рядом с чайниками и пиалами появилась бутылка коньяку и другая пустая из-под водки.
Едва командир закончил обсуждение плана, как за дверями послышались возбуждённые голоса. Вестовой пытался кого-то задержать.
— Пропусти, Петренко! — приказал командир.
Дверь распахнулась, и на пороге появился крупный, заплывший жиром человек в богатой шубе:
— И-йе, командир, почему твои солдаты грубый народ? Вот не пускают к тебе…
— А, почтенный Ачильбек! Солдаты — это дисциплина… Заходи, заходи… Давно не виделись. Как дела, как отары? Не погибли от джута?
Острые глаза гостя быстро обежали комнату, ощупали каждого присутствующего: командир уже пил горячий чай из стакана, обжигая пальцы. Комиссар, сняв со с гены балалайку, перебирал струны, Ильгар с помощником командира играли в орлянку.
Сняв меховую шапку, Ачильбек опустился на табурет:
— Ой-бой, мороз сегодня. А мои отары джута не боятся. Заставляю пастухов разбивать лёд. Пусть эти дети праха не даром едят хлеб.
— Вот, товарищи, это наш ближайший сосед. Знатный и богатый человек. Его кибитку покрывают белые кашгарские кошмы. Отары, как тучи, закрывают склоны гор. А это мои друзья с верховьев Пянджа.
Гость, широко улыбаясь, поздоровался с каждым за руку. Ом оглядывал приезжих, стараясь уяснить, кто они.
Начальник спросил:
— Чем угощать, Ачильбек, чаем или коньяком? Водку мы уже выпили.
— Чай карош! Канняк лючше, — старательно выговаривая слова, ответил гость по-русски.
Начальник подошёл к шкафику, порылся, достал новую эмалированную кружку и наполнил до краёв:
— Это финьшампань, пей! Для друга не жалко!
Ачильбек одним духом опорожнил кружку, покосился на лепёшки и соль, протянул руку к винограду. Ильгар незаметно наступил на ногу командиру, тот понимающе опустил веки. Оба знали старинный обычаи — в доме врага, куда пришёл с предательством, нельзя есть соли и хлеба.
— Может быть, повторишь? — предложил хозяин.
— А тебе не жалко? — по-киргизски спросил гость. — Налей. Меня и бурдюк такого вина не свалит.
— Вино-то не свалит, а мороз убаюкает. Вот они десять часов спали.
— Фу, жарко у вас, — сказал гость и опять залпом осушил кружку.
Минут через десять он уже храпел. Командир взглянул на часы:
— Будет спать ровно пятнадцать часов. Порошок действует безотказно. Успеем всё окончить… Петренко!
Вошедшему стрелку он указал глазами на спящего, тот козырнул и молча вышел. Вошли четыре дюжих красноармейца, погрузили на носилки храпевшего Ачильбека и унесли в комнату для гостей.
Снова раздался стук в дверь.
Петренко доложил:
— Мерген по срочному делу.
— Зови. Да принеси кипятку.
В комнату вошёл человек средних лет. Иней покрывал его бороду, усы и ресницы. Он чинно поклонился присутствующим, прижав руку к сердцу.
— В добрый час, мерген! Видно, новости у тебя?
— Да, начальник, большая новость. В кишлак прискакали пять басмачей. Вечером подойдёт караваи. Ночевать будут у нас.
— Спасибо, — поблагодарил старика командир. — Людей примите хорошо, пусть спокойно отдыхают. Об остальном мы сами позаботимся… Поможешь нам?