После этого [Чжао Сюань-цзы] объявил приказ [о нападении на владение Сун] в храме предков, собрал военных чиновников и предупредил главного музыканта, распорядившись, чтобы все три армии непременно приготовили колокола и барабаны. Чжао Тун[1455] спросил: “Перед владением важное дело, почему же вы не отдали приказ усмирить народ [во владении Сун], а готовите колокола и барабаны?”
Чжао Сюань-цзы ответил: “На совершивших великое преступление нападают, совершивших мелкое преступление пугают, а неожиданные нападения и вторжения совершаются, когда большое владение притесняет малое. Колокола и барабаны потому готовятся для нападения, чтобы широко объявить о совершенном преступлении; подвесные барабаны на стойках и гонги используются перед сражением для того, чтобы предупредить народ противника. При неожиданных нападениях и вторжениях звуки [стараются] утаить, чтобы застать противника врасплох. Сунцы убили своего правителя, совершив величайшее преступление, боюсь, что они не услышат звуков даже если их не скрывать. Я готовлю колокола и барабаны ради правителя”[1456].
После этого Чжао Сюань-цзы приказал сообщить всем чжухоу, чтобы они, приведя в порядок оружие и воодушевив войска, двинулись на владение Сун под звуки колоколов и барабанов.
Лин-гун проявлял жестокость. Чжао Сюань-цзы неоднократно увещевал Лин-гуна, что беспокоило последнего, в связи с чем он приказал Чу Ни[1458] [тайно] убить Чжао Сюань-цзы. Утром Чу Ни отправился к Чжао Сюань-цзы и увидел, что ворота, ведущие в переднее помещение, открыты, а Чжао Сюань-цзы в парадной одежде, готовый отправиться на аудиенцию, спит сидя, поскольку еще было слишком рано.
Чу Ни вышел и со вздохом сказал: “Как почтителен Чжао Мэн! Чжао Мэн не забывает о смирении и почтительности, и поэтому он является оплотом жертвенника для жертвоприношений духам земли и злаков. Убить человека, который является оплотом жертвенника для жертвоприношений духам земли и злаков, значит проявить отсутствие преданности правителю. [В то же время] я получил приказ правителя и, если не выполню его, покажу, что мне нельзя доверять. [Таким образом, в любом случае] приобрету здесь только одну из этих репутаций[1459], лучше умереть!” Чу Ни ударился головой о росшую во дворе софору и умер.
Лин-гун пытался убить Чжао Дуня, но [опять] неудачно[1460]. После нападения Чжао Чуаня на Лин-гуна в саду Таоюань[1461], (Чжао Дунь] пригласил сына Вэнь-гуна, Хэй-туня, и возвел его на престол[1462]. Это и был правитель Чэн-гун.
Когда Ци Сянь-цзы[1464] прибыл с дружественным визитом в Ци, циский правитель Цин-гун позволил женщине посмотреть на Ци Сянь-цзы и она посмеялась над ним[1465]. Это разгневало Ци Сянь-цзы, и по возвращении он просил [Цзин-гуна] напасть на владение Ци.
Вернувшись с аудиенции во дворце, Фань У-цзы[1466] сказал: “Се![1467] Я слышал, что, когда встают на пути чужого гнева, это всегда приносит вред. Гнев господина Ци велик, и если он не изольет его на Ци, непременно проявит во владении Цзинь, [что приведет к смутам][1468]. Как ему утолить гнев, если он не получит в свои руки дела управления? Мне лучше отойти от государственных дел, чтобы он мог успокоить свой гнев и не переносить его из своего владения вовне. Ты же старайся следовать за сановниками, выполнять приказы правителя и быть при этом почтительным”.
После этого Фань У-цзы покинул службу под предлогом старости.
Фань Вэнь-цзы[1469] ушел с аудиенции во дворце вечером. [Его отец] У-цзы спросил: “Почему ты ушел вечером?” Фань Вэнь-цзы ответил: “Прибывшие из владения Цинь гости говорили при дворе загадками. Никто из дафу не мог ответить им, но я три раза разъяснил, в чем дело”.
У-цзы гневно воскликнул: “Нельзя считать, что дафу не могли ответить, они уступали слово отцам и старшим братьям. Ты же, мальчишка, три раза ставил себя при дворе выше других. Не живи я во владении Цзинь, наш род скоро бы погиб!” [Сказав так], он стал бить Фань Вэнь-цзы палкой, порвал его шапку и сломал шпильки в волосах.
1456
1458
Чу Ни — цзиньский силач. Как сообщает Сыма Цянь, «Лин-гун, который стал уже взрослым, предавался роскоши, поэтому увеличил поборы, чтобы украсить стены. Он стрелял с террасы в людей шариками и смотрел, как они уклоняются от них. Когда повар не доварил медвежью лапу, разгневанный Лин-гун убил повара, а женщинам приказал вынести и выбросить труп. Они прошли перед дворцом.
В прошлом Чжао Дунь и Суй Хуэй неоднократно увещевали Лин-гуна, но он не слушал их. Увидев [свешивающиеся из корзины] руки убитого повара, они снова отправились увещевать Лин-гуна. Первым выступил с увещеваниями Суй Хуэй, но Лин-гун не послушал его. Лин-гун, которому надоели увещевания, приказал [силачу]. Чу Ни заколоть Чжао Дуня. [Когда Чу Ни подошел к дому Чжао Дуня], оказалось, что двери в опочивальню открыты, а в жилых помещениях царит полный порядок. Чу Ни пошел обратно и сказал с горьким вздохом: «Убить преданного сановника или нарушить приказ правителя — одинаково преступно», ударился головой о дерево и покончил жизнь самоубийством» (ШЦ,. гл. 39, л. 30а—30б).
1459
Т. е. репутацию человека, который не отличается преданностью правителю, или человека, который не заслуживает доверия.
1460
Сыма Цянь пишет: «Следует сказать, что некогда Чжао Дунь, часто охотившийся у горы Шоушань, увидел под тутовым деревом голодного человека. Голодного звали Шими Мин. Чжао Дунь дал ему пищу, но он съел только половину. Когда Чжао Дунь спросил о причине, голодный ответил: «Я работаю слугой уже три года и не знаю, жива моя мать или нет. [Оставшуюся половину пищи] я хочу послать ей». Чжао Дунь, восхищенный чувством долга у голодного, дополнительно дал ему много каши и мяса. Через некоторое время голодный устроился поваром к правителю владения Цзинь, но Чжао Дунь не знал об этом.
В девятой луне цзиньский правитель Лин-гун устроил для Чжао Дуня угощение, спрятав в засаде вооруженных воинов, которые должны были напасть на него. Повар Лин-гуна Шимн Мин знал об этом, и опасаясь, что, опьянев, Чжао Дунь не сможет встать на ноги, вошел и сказал: «Когда правитель жалует свсего слугу, чаши с випом обходят присутствующих три раза, после чего угощение прекращается». Он хотел удалить Чжао Дуня. которому, если бы он ушел до приказа убить его, удалось бы избежать смерти.
Когда Чжао Дунь вышел, спрятанные Лин-гуном в засаде воины не заметили его, и тогда Лин-гун, не теряя времени, напустил на него свирепую собаку по кличке ао. Шими Мин, защищая Чжао Дуня, схватился с собакой и убил ее. Чжао Дунь спросил: «Использовать собаку вместо людей жестоко, для чего это сделано?» Он не знал еще, что Шнми Мин тайно делает для него добро. Вскоре Лип-гун послал спрятанных в засаде воинов догнать Чжао Дуня. Однако Шими Мин напал на них, и они не могли двигаться вперед, это дало Чжао Дуню возможность снастить. Когда Чжао Дунь спросил, [почему Шими Мин помогает ему], Шими Мин ответил:
«Я тот голодный, которого вы видели под тутовым деревом». Чжао Дунь спросил, как его звать, но он не сказал. Шимп Мин бежал, как и Чжао Дунь» (ШЦ, гл. 39, л. 30б—32а).
1461
Бежав, Чжао Дунь не покинул пределы владения Цзинь. В день
Цзиньский историограф Дун Ху записал: «Чжао Дунь убил своего правителя» и показал сделанную запись при дворе. Чжао Дунь возразил: «Правителя убил Чжао Чуань, а я не виноват», но историограф ответил: «Вы занимали пост старшего сановника, бежав, не покинули пределы владения, а вернувшись, никого не наказали за возникшую смуту. Так кто же, кроме вас, убил правителя?» Услышав об этом, Конфуций сказал: «Дун Ху — хороший историк древности, он пишет, не скрывая фактов, Сюань-цзы (посмертный титул Чжао Дуня. —
1462
В момент описываемых событий Хэй-тунь находился при дворе дома Чжоу. Услышав об убийстве Лин-гуна, Чжао Дунь поспешил вернуться в столицу и, договорившись с
1464
Ци Сянь-цзы — цзиньский сановник, сын Ци Цюэ. Носил имя Кэ; Сянь-цзы — его посмертный титул.
1465
Сыма Цянь приводит две версии, относящиеся к этому эпизоду. Согласно первой, «на восьмом году правления [цзиньского] Цзин-гуна (599 г. до н. э.) Ци Кэ был отправлен послом во владение Ци. Мать циского правителя Цин-гуна, смотревшая на Ци Кэ с высокой постройки, засмеялась, глядя на него. Она засмеялась потому, что Ци Кэ был горбатым, [находившийся рядом с ним] луский посол — хромым, а вэйский посол — косоглазым, причем цисцы, подобрав людей с такими же физическими недостатками, велели им сопровождать прибывших гостей. Это разгневало Ци Кэ, поэтому когда на обратном пути он прибыл на берега реки Хуанхэ, то сказал: «Пусть дух реки Хуанхэ будет свидетелем, что отмщу владению Ци!» Вернувшись во владение, он стал просить Цзин-гуна напасть на владение Ци. Узнав о причине, Цзин-гун воскликнул: «Как можно из-за вашей личной обиды утруждать все владение!» — и не послушал Ци Кэ» (ШЦ, гл. 39, л. 33а—33б).
Согласно второй версии, «весной на шестом году правления [циского] Цин-гуна (593 г. до н. э.) владение Цзинь прислало во владение Ци в качестве посла Ци Кэ. Правитель владения Ци поставил за занавеской свою жену, и она смотрела на него. Когда Ци Кэ поднимался [по ступенькам], жена засмеялась над ним. [Рассерженный] Цй Кэ воскликнул: «Если это останется без отмщения, не переправлюсь второй раз через Хуанхэ!» Вернувшись обратно, он стал просить о нападении на владение Ци, но правитель владения Цзинь не согласился» (ШЦ, гл. 32, л. 16а).
1468
Т. е. если Цзин-гун не согласится напасть на Ци, Ци Сянь-цзы станет строить против него козни.