Ныне Гоу-цзянь еще более усугубил бедствия[2095] и не совершил ничего хорошего, поэтому разве он, живущий в отдаленной, заросшей травой стране, смеет забыть великие добродетели небесного вана и думать о мелких обидах, возникших на далекой границе, чтобы еще раз провиниться перед слугами небесного вана, которые занимаются делами управления? Именно поэтому Го-цзянь во главе нескольких старых слуг сам признал тяжелую вину и бьет вам челом на границе.
Однако ныне правитель владения У, не разобравшись в положении[2096], охваченный великим гневом, собрал войска и готовится совершить опустошительный поход против владения Юэ. Юэ, несомненно, — владение, приносящее дань [владению У], но правитель последнего дает ему указания не с помощью плети и посоха, а утруждает воинов, отдав приказ о борьбе с разбойниками. Гоу-цзянь просит о заключении договора о дружбе [и обещает, что] одна из его родных дочерей возьмет в руки метлу и станет прислуживать во дворце вана, а один из его родных сыновей с подносом или тазом для умывания будет стоять последним среди слуг вана. Весной и осенью дань будет беспрерывно поступать в кладовые вана. Не соизволит ли небесный ван принять [правильное] решение? В этом случае он выполнит правила, предусмотренные при карательных походах против чжухоу[2097].
Пословица говорит: “Лисица закапывает, лисица же и откапывает”[2098]. [Такая подозрительность] не приносит успеха. Если ныне небесный ван взрастит владение Юэ, слава о его мудрости разнесется по всей Поднебесной; если же он погубит его, это будет означать, что небесный ван не добьется успеха. Какой это будет пример для расположенных вокруг чжухоу, которые хотели бы служить У? [Правитель владения Юэ] осмелился приказать мне высказать все это, и пусть небесный ван действует, как ему выгодно, и совершает поступки с пользой!”
[Выслушав речь Чжуцзи Ина], уский ван Фу Ча сказал, обращаясь к дафу: “Я собираюсь осуществить великие замыслы в отношении владения Ци, поэтому пойду на заключение мира с владением Юэ, а вы не возражайте против моих намерений. Если владение Юэ уже раскаялось [в своих действиях], чего мне еще требовать, если же оно не раскаялось, вернувшись из похода, я выступлю против него и приду домой с победой”. Увещевая [вана] не делать этого, Шэнь Сюй сказал: “Нельзя соглашаться [на заключение мира]. Ведь владение Юэ на самом деле неискренне стремится к дружбе с владением У и не боится силы наших войск. Дафу Чжун — смелый и искусный в создании [военных] планов человек. Он хочет вертеть в руках нашим владением, как игрушкой, добиваясь своих целей. Твердо зная, что вы цените могущество, которое позволяет побеждать, он умышленно прибегает к покорным и унизительным выражениям, чтобы поддержать и усилить ваши стремления, принудить вас безудержно радоваться, подчиняя [себе] владения на Центральной равнине, чтобы вы сами нанесли себе рану. Он хочет ослабить и утомить наши войска, поднять против вас народ и рассеять его, сделать так, чтобы он с каждым днем все более изнурялся, а затем спокойно приобрести наши обгорелые остатки. С своей стороны, юэский ван стремится добиться доверия, для чего с любовью относится к народу, и все вокруг тянутся к нему. Хлеба [во владении Юэ] созревают каждый год в положенное время, и оно с каждым днем все более процветает. Воспользуйтесь тем, что мы пока еще в силе, и начните войну [с Юэ]. Если не убить змею, пока она маленькая, что можно поделать с ней, когда она вырастет?”
Уский ван ответил: “Почему вы так возвеличиваете владение Юэ? Разве владение Юэ могло когда-нибудь причинять большие беспокойства? Если не станет владения Юэ, кому во время весеннего и осеннего смотров войск мы будем показывать силу наших воинов?” После этого он согласился на заключение мира.
Перед заключением клятвенного договора юэский ван снова прислал Чжуцзи Ина сказать: “Принесет ли заключение клятвенного договора пользу? Ведь кровь на губах, намазанная во время заключения прежнего клятвенного договора, еще не высохла, поэтому прежний договор вполне достаточен для укрепления между ними чувства доверия. Не будет ли заключение [нового] клятвенного договора бесполезным? Вы располагаете войсками и обладаете силой, которая позволяет надзирать над владением Юэ и управлять им, так зачем же утруждать духов и самому умалять свою мощь?”
2096
Т. е. Гоу-цзянь явился на границу не для того, чтобы оказать сопротивление, а для принесения извинений.
2097
Во время карательных походов Сына Неба против
2098
Лисица отличается подозрительностью: закопав что-либо в землю, она, опасаясь, что спрятала недостаточно надежно, тут же принимается откапывать.