Как только дорожка вильнула и показался шатёр вождя, я увидел стоявшую прямо перед ним ожидавшую меня верхушку клана: здесь стоял и сам Равр-рагх-Хил, и Учитель по правую руку и от него, и Син-аль-Ланг по левую, и все высшие шаманы чуть позади. Выглядели они довольно внушительно, если учесть то, что окружал их ещё и целый полк из вооружённых до зубов гоблинов, под руководством главы стражи. Вот это я понимаю - предосторожность!
Спрыгнув с Юлы, успокаивающе погладил девочку по шее, на что та по-кошачьему замурлыкала, и пошёл в сторону ставшей ещё более хмурой компании.
Глава стражи вышел навстречу ко мне и, остановившись в считанных шагах, требовательно протянул руку:
- Твой Пха, Гул-аль-Дук!
- Анд-Рей, - поправил я.
- Что? - удивлённо взметнул брови вверх старик.
- Гул-аль-Дука больше нет, - ответил я, глядя прямо в глаза гоблина. - Ты убил его. Той стрелой. Теперь есть лишь Анд-Рей, бывший чистильщик стойл, а ныне глава клана, что пришёл предъявить свои требования.
Краем глаза я отметил, что Син-аль-Ланг на подобное тепло улыбнулась, остальные стали недоумённо переглядываться, а глава стражи, так вообще побледнел, а протянутая его рука еле заметно затряслась. Хотя, возможно, это всё старость?
- Твой Пха... Анд-Рей! - всё же требовательно повторил он.
- С чего вдруг?
- Как... с чего? - кажется, старик впал в ступор, и обречённо обернулся к вождю. Тот сосредоточенно кивнул, и это, видимо, что-то да означало, потому как глава стражи вновь обернулся ко мне: - Ты обязан отдать свой Пха! Того требуют правила переговоров!
- Я пришёл не на переговоры. - Резко оборвал я гоблина. - Я пришёл говорить сам. Если вы захотите ответить - ваше право. Но это не переговоры! Лишь предъявление моей позиции.
Глава стражи вновь направил свой взгляд в сторону вождя, и снова получил в ответ лишь кивок.
- Послушай... - опустил продолжавшую дрожать руку старик. - Отдай Пха, или пере... разговора не будет!
- Отлично, - вновь заставил я впасть в ступор беднягу. - Тогда, пожалуй, я пойду. Подготавливать войска к осаде.
Кажется, я завёл парламентёра в тупик. Но если он ожидал, что окружавшие меня гоблины и их зубочистки дадут какой-то перевес их стороне, то глубоко ошибался. Не собираюсь проявлять слабость в стане врага. Ибо я сам пришёл! Ибо они будут меня слушать! И говорить я буду с чёртовым Пха в руке!
В который уже раз старик обернулся к вождю. Но теперь тот не сразу предпринял какие-либо действия. Сначала он прожигал меня крохотными, горящими алым пламенем глазками, но, не найдя отклика на моём лице, наконец махнул рукой, и глава стражи, повинуясь немой команде, поклонившись, отступил в сторону, давая мне пройти. Что ж, ещё одна маленькая победа. Мелочь, конечно, но приятно.
Я сделал несколько шагов в сторону рагха, и заметил, как дёрнулись воины, как натянулись сильнее тетивы луков, а шаманы одними губами зашептали заклинания. И остановился. Что-что, а развязывать войну из-за случайно пущенной каким-нибудь нервным гоблином стрелы, я не собираюсь.
- Именем духов, как же тяжело, оказывается, тебя убить, - пробубнил выглянувший из-за спины рагха шаман, но я решил пропустить это мимо ушей. Мне не нужны были эти жалкие зеленокожие, что спрятались за спинами других. Мне нужен был тот, за чьей спиной они стояли: вождь, чей взор, стоит признать, был всё таким же непоколебимым, как и в первую нашу встречу.
Воцарилась абсолютная тишина: наверное, со стороны могло показаться, что наше общение происходит на телепатическом уровне, хотя почти так оно, возможно и было. Он пытался прочитать меня, а я - его. Но наконец эту могильную тишину разрушил скрипучий голос Учителя:
- Значит, Закон Предков, - проквакал он, опёршись о Пха, и покачал головой: - Не смей, иномирец, пользоваться нашими Зако...
- Я разговариваю не с тобой, старик! - Рявкнул я так резко и громко, что даже, кажется, Леший внутри меня обомлел. Да и я сам был в лёгком шоке. Но что-то запредельно-ненавистное сейчас беспощадным потоком лилось наружу, грозя раздавить, уничтожить и сломать, и сдержать этот поток было мне не по силам: - И мне не важно, что ты думаешь! Ты - никто для меня! И твоё слово для меня ничто! Я говорю с вождём!
Учитель даже пошатнулся, а глаза его разве что не вываливались из орбит. Рот гоблина открывался и закрывался вновь, хватая воздух, и старик, мотнув головой, приходя в себя от подобного нахальства, сделал шаг в мою сторону, стиснув кулак, державший посох настолько, что его древко затрещало, вот-вот готовое разломаться надвое.
Но тут рагх, не сводя с меня взгляда, выбросил руку в сторону, преграждая Учителю дорогу. Его скулы подрагивали под кожей, а глаза сверлили меня, словно бур. Но мне было наплевать. Наверное, впервые в жизни я был уверен в себе как никогда. И, похоже, Равр-рагх-Хил почувствовал это, ибо начал говорить:
- Ты имеешь полное право на Закон, и я, как истинный последователь Предков, не имею право дать на него отказ. Дуэль будет, - под недовольное перешёптывание заключил он. - Есть ли у тебя ещё какие-либо условия?
- Условия?! - Наконец пришёл в себя Учитель, протестующе замахав руками: - Какие ещё условия, мой рагх?! Этот щенок и так...
Я усмехнулся. Вождь был умён, и не в первый раз показал это.
- Мой клан войдёт в пределы поселения, - перебил я начавшего расходиться шамана. - Это будет гарантом того, что в случае победы нашего бойца вы сдержите своё слово и волю Предков.
Рагх скрипнул зубами:
- Ты не доверяешь нам...
- Это война, вождь, - пожал я плечами. - Даже если пока вы не хотите этого осознавать. А на войне я сочту не верить никому, пока она не окончится.
- Что ж, - вздохнул Равр-рагх-Хил, сжимая и разжимая кулаки. - Они войдут. Но лишь под прицелами наших лучников. И если хоть кто-то обнажит оружие... Если хоть у кого-то из вас увидят дымящий котёл...
- То тогда дуэли не будет, - кивнул я. - А будет резня. Поверьте мне, я это осознаю прекрасно. И меньше всех желаю этого.
Вскочив на Юлу, я направился оповестить своих о том, что самое лёгкое позади. Остался лишь бой. Наверное, самый важный из всех что мне пришлось пережить. И проезжая мимо ворот, запнулся, остановленный одним из стражников. Он схватил моего Ула за уздцы и, прежде чем я что-то успел сказать, гоблин, придирчиво осмотревшись и не найдя кого-либо рядом, приложил ладонь ко рту и шёпотом спросил:
- Слушай, так что там дальше было?
- Где? - не совсем дошло до меня.
- Ну, как? - удивился зеленокожий, - С мужиками, что мясо ели. И с конюхом... ну, из песни?
Я рассмеялся в голос и похлопал зелёного во всех отношениях коротышку по плечу:
- После дуэли - допою.
И в спину мне донёсся грустный вздох любознательного стражника:
- Ну, тогда желаю победы.
Хижина, что выдали мне на время перед боем была пуста. Не было ни каких-либо вещей, ни ковров, что устилали пол - ничего. Я сам попросил об этом, ибо ничто не должно было мешать мне медитировать. А даже аура от сундука или скамьи способна была надоедливым червяком мешаться на просторах моего сознания. Хотя мне было прекрасно известно, что помедитировать мне не дадут: Леший уже оповестил меня о том, что чувствует топот ног, намеренно приближающихся к нам. Так что я скорее ждал гостя, который не заставил себя долго ждать.
Топот, до боли знакомый, раздался совсем рядом, и я открыл глаза, кивнув в ответ на приветствие Син-аль-Ланг.
Старуха, согнувшись в три погибели, опираясь о новый посох безо всяких украшений, амулетов или тотемов - то бишь просто палку - кряхтя, села напротив меня и нахмурилась.
Я молча крутил в руках Пха, ожидая, когда наконец гоблинше надоест любоваться на меня и она заговорит. Но старуха молчала, и отчего-то именно её, всё ещё родной, с лёгкой тенью укоризны взгляд, заставил меня поёжиться. Ни взгляд вождя, ни Учителя, ни главы стражи, а её - той, что я называл мамой.