- Он взорвался!
- Исчез, исчез, совсем исчез! - слова, как это иногда бывало, сложились у Берсерка в мелодию, а зубы клацнули.
Свои возгласы издали и остальные, кроме Серого, конечно, а Берсерк порулил машину задним ходом обратно, к отцу Иннокентию. Тот лежал, отброшенный взрывной волной, среди ошметков металла, но явно ими не задетый.
- Я лишь попросил их подзадержать, - смутился Плывун. При этих словах отец Иннокентий прокашлялся и, отряхивая одежду, неспешно поднялся. Я, ошеломленный ничуть не менее других, выскочил из машины, помог ему забраться в кузов. Иннокентий устроился поудобнее и ответил Плывуну:
- Вы уж не обессудьте, молодой человек, значит это лучшее, что я мог попросить.
Тут у Плывуна и порвалась в руках светлая волосина, которую он перед этим от волнения случайно сам у себя выдернул и все собирался выбросить.
Я удивился еще когда услышал обещание Иннокентия 'сделать, что сможет', но теперь даже на время забыл про свои смутно маячившие в голове 'великие планы'. Даже Берсерк, пересказывая прочтенные книги по психопатологии и эзотерике, таких совпадений не описывал. Или это было не совпадение?
Взглянув на Берсерка, заметил, что тот встряхивает головой - как бы отгоняя неуместные мысли, возможно схожие с моими - и только тогда я и сам спохватился, напомнил остальным:
- Мы тут как бы едем в музей. - Машина поначалу медленно покатила дальше.
Но тут с глухим чмоком пустая винная бутылка врезалась в голову Гóрбача и тот упал на дно кузова. Кровь залила лицо. Еще одна бутылка ударила в борт и разбилась. Возле машины из-за окаймлявших площадь с юга кустов показались пестрые фигуры. Прежде чем кто-либо успел среагировать, мамаша Гóрбача перемахнула через борт и метнулась вперед. Она налетела на мужика в желтой футболке, сбила его своим телом с ног, и они покатились в обнимку по асфальту. При этом слышались глухие удары и крики: 'Ты, ..., моего сыночка обижаешь, ...!'
- Форменная валькирия! - в восхищении вырвалось у Старика.
Берсерк остановил и 'гоблины' тоже повыскакивали из машины, налетели на обидчиков. В центре Старик засветил какому-то дядечке в глаз кулаком и тот упал. Берсерк визжал матом и молотил вокруг себя все, что двигалось, только чудом не попадая по 'гоблинам'. Чувство страха всегда вызывало у него приподнятое настроение. Остальные 'гоблины' если и отставали, то не сильно. А бледнолицый Серый схватил какую-то девицу за длинные распущенные темно-русые волосы и потащил прочь.
В такой ситуации я никогда долго не раздумываю. Мое императорское величество подскочило к самому большому и толстому мужику, с размаху двинуло ему ногой ниже пояса. Мужик упал и заорал. Я тоже заорал, правда, другое и громче:
- Стоять! Тихо! Базарить! - чуть голос не сорвал.
Драка вдруг стихла. Лишь кое-кто постанывал, держась за повреждения, а Серый все также сосредоточенно тащил девицу. Даже мать Гóрбача перестала лупить своего противника головой об асфальт.
- Серый, - мы давно уже большей частью называли друг друга не по паспортным именам, а по гоблинским кличкам, - ты не в Империи гоблинов, - напомнил я умышленно низким голосом и подумал, бросив взгляд на девушку: а у Серого, как и обычно, губа не дура.
Серый посмотрел на меня, затем, с плотоядным сожалением, на девицу. Он, все также держа девушку в присогнутом положении, наклонился чуть не вплотную к ее личику и спросил:
- Как Вас зовут, леди?
Девица взглянула полными испуга серыми глазами на его бледное лицо с ломаным, не знавшим пластической хирургии носом, покосилась на тугие жилистые руки и испуганно прошептала:
- Р-р-рита.
- Я запомню, - сказал Серый и отпустил волосы.
- Я не понял, - показывая осколок бутылки, изрекло 'мое императорское величество' нападавшим, - это вы чё?
Высокий худой мужик с подбитым глазом презрительно посмотрел на меня и заявил:
- Мы, как должно быть не знают такие варвары как ты, из почтенной общественной организации 'Клуб суицидов'.
- Чего-чего? - не расслышал один из Плывунов, а может и расслышал, но не поверил своим ушам.
- Это, надо полагать, по-простому, живые самоубийцы, - подсказал Берсерк, нервно потирая разбитые костяшки пальцев.
- К счастью, многие члены нашей организации - а это все сплошь почтенные, умудренные люди - уже распростились с жизнью разными импозантными, экзотическими способами.