Кильдас? Это была одна из истерически веселых невест. Ее каштановые волосы при свете ламп окружали голову красно-золотым сиянием. Нежное лицо с округлым подбородком и мягкими полными губами. Плотно облегающая куртка подчеркивала округлости ее тела, достаточно соблазнительные, чтобы на нее обратил внимание лорд ее сестры. Вполне веское основание, чтобы отправить Кильдас к Всадникам.
Возле Кильдас сидела девушка, являвшая разительный контраст с цветущей внешностью своей соседки. Вышивка на ее куртке была очень тщательно и искусно сделана, но сама курточка была не новая и явно из чего-то перешитая. Девушка сидела, не поднимая глаз, с покрасневшими веками, с трудом и неохотой глотая кусочки еды и только часто и жадно прикладывалась к кубку. Алианна? Нет, Алианна — это маленькая девушка на другом конце стола. А эту зовут Сольфинна. Если Кильдас блистала великолепием одежды, то Сольфинна была одета очень бедно и невыразительно. Она, похоже, принадлежала к одному из знатных, но обедневших родов. Приданого нет, зато есть младшие сестры, о которых надо заботиться. Так из чувства долга она и стала Невестой.
Все-таки Суссия ошиблась, и среди невест не было ни одной некрасивой. Собственно, так и следовало по договору: девушки должны быть молодые, здоровые и красивые. А некоторые, например, та же Кильдас, были просто прекрасны. Да и остальные, хотя сейчас горе и печаль исказили их лица, были, я уверена, немногим хуже. Словом, лорды Хай-Халлака с честью выполнили соглашение, разве только забыли спросить о желании самих невест. Впрочем, такое было обычно для Хай-Халлака. Там браки, особенно в знатных семьях, заключались по соображениям практической выгоды, и часто жених и невеста даже не видели друг друга до самой свадьбы. Так что, возможно, для девушек это был не худший вариант, и обычный брак с лордом долин мог оказаться ничем не лучше.
Но на Маримму было жалко смотреть. Вся ее напускная веселость исчезла. Она притихла и только старалась незаметно наблюдать за лордом Имгри. И не только не пыталась привлечь его внимания, а напротив, прятала глаза и отводила взгляд, если он оборачивался в ее сторону. Я решила, что она еще ничего не знает, потому что иначе уже билась бы в истерике, ибо Маримма не из тех, кто может держать себя в руках. Но было похоже, что она предчувствовала что-то недоброе. Так и случилось несколько позже, когда Маримма окончательно сломалась. И тут я поняла, что удача сама идет мне в руки, если только я сумею сохранить самообладание, достаточное, чтобы ею воспользоваться.
Я наконец добралась до своей цели — комнаты сборов. Теперь мне все надо сделать быстро и тщательно, чтобы потом постараться незаметно вернуться к себе. Я взяла с одной из полок дорожную сумку со множеством карманов и принялась осторожно обходить шкафы и стеллажи. Зажечь свет я, конечно, не решилась, но все здесь было мне так хорошо знакомо, что я без труда ощупью находила нужное. Я рассовывала в карманы сумки пузырьки, пакетики, коробочки и бутылочки, пока не решила, что этих снадобий мне хватит. Именно так монахиня Алюзан собирала санитарные сумки для воинов, идущих на поле боя. Таким образом я добралась до запертого шкафа. Меня давно научили открывать его, так что замок легко меня послушался. Я взяла одну из стоявших там бутылок и для верности вытащила пробку, чтобы понюхать. Пахло уксусом и яблоками — то, что нужно. У меня не было времени возиться с переливанием, и я просто снова заткнула ее пробкой, сунув в карман сумки.
Заперев шкаф, я выбралась со склада и осторожно проскользнула в свою комнату, что было нелегко, так как моя комната находилась в самом углу коридора, между кельями монахинь и гостевыми покоями. Еще не все спали, и из-за какой-то двери пробивалась полоска света. Я прокралась бесшумно, как тень, и только закрыв дверь рискнула перевести дыхание.
Я зажгла настольную лампу и вынула бутылку, взятую из запертого шкафа. В моей комнате нашелся маленький пузырек, в который я отлила немного жидкости из бутылки, потом добавила несколько капель из другого флакона. Сначала жидкость помутнела, а потом изменила цвет и стала снова прозрачной и ярко-зеленой.
Теперь мне оставалось только ждать. Самое удивительное, что в глубине души я была уверена: все будет так, как мне надо. Конечно, сна у меня не было ни в одном глазу. Я лежала, с трудом сдерживая нервное возбуждение и прислушиваясь к каждому шороху.