Перед смертью он увидел сон… Черные без листьев деревья. Знакомые ему деревья. С неба слетались вороны на эти деревья, и много их было что-то, все опускались, опускались. Вот расселись все, сели и поопускали головы вниз. Тысячи воронов. Оставался в небе один только. Не знал, что все опустились, что внизу деревья есть. Он был усталый очень, и ему казалось, внизу — море. А те, что на деревьях, сидели, звука не проронив, склонившись головами, молчали. Один ворон метался по небу, кричал. Он был слепой и не знал про деревья внизу. Когда совсем устал, когда уже не было никаких сил, с отчаянным криком он стал опускаться в волны — пусть не буду я больше, пусть и меня со всеми вместе не будет. Волны плеснули, взяли его к себе. «Мне знаком этот сон». И он не роптал. И вдруг он прозрел и увидел — кругом были синие воды, и в этих водах парили тысячи синих воронов. И он был с ними…
Из города приехали Аристо с каким-то товарищем, сотрудник городской больницы, где несколько дней проработал Стефан, два родственника. Всего пять человек. Из окрестностей пришли, стеклись все те, которым когда-либо чем-либо помог Стефан Есаян. Старики. Старухи. Дети. Женщины. Мужчины. Все. Потому что не было такого человека в этих краях, который бы не получил из его большой долгой жизни хотя бы малейшую долю.
В доме громко плакала Цовик.
На следующий день серая «Волга» снова стояла на дороге, готовая к отъезду. Отъезжающие в город уселись в машину, пустовало только место водителя.
— Стефан тут жил? — спросил Аристо у пожилого человека с обнаженной головой.
— Да, здесь, — ответил Саак. — Теперь здесь новый доктор живет. Нора.
«Не могу, не могу свыкнуться с мыслью, не могу представить, что больше его никогда не увижу… Молодой парнишка на два месяца уехал из дома, вернулся через сорок лет… Как он сам говорил, «почти сорок лет»… — Аристо улыбнулся, потому что услышал в себе голос умершего товарища… — после человека остается его голос, сегодня еще первый день только. Отныне будет существовать вот это место, он будет на одном и том же месте всегда, чтобы вечно кружиться с Землею вместе, как неделимая частица ее холодного тела…»
— Это ваш дом? — снова спросил Аристо, понимая, что человек этот был связан со Стефаном какими-то почти родственными узами.
— Да, профессор, — сказал Саак. Потом, приблизив голову к окошечку, прибавил: — Я знаю вас, Стефан мне про вас рассказывал. Хочу у вас насчет камня спросить, как быть… Как вы думаете?…
«Значит, я и он. Спасибо тебе, добрый человек, за такую честь. Значит, мы с тобой близкие люди. Товарищи Стефана оба…»
— Как вы сами предложите, — сказал Аристо.
— Председатель сказал, мы поставим, селом, — сказал Саак, товарищ Стефана.
Все смотрели на тот дом, где жил Стефан. Ждали Микаэла. В доме расставались два человека.
— Что тебе сказать… Я сейчас, конечно, ехать не могу, сам видишь, сейчас невозможно. Но я здесь не останусь, клянусь, я не останусь здесь… Смотри, тебя ждут.
— Ничего, пусть ждут, ничего… Я люблю тебя, и ты любишь меня, нам врозь нельзя. Надо что-то придумать…
— Я все продумала. Поверь, я здесь ни за что не останусь. Завтра же сообщу по телефону главному врачу. Ну пойдем, я провожу тебя до машины…
Уехали.
Нора смотрела вслед удалявшейся машине. Грядущие годы разрушали, изменяли облик этого дня. Повергались постаревшие деревья, вырастали новые, мелели, высыхали озера и реки, появлялись другие, рождались дети, делались взрослыми, старели, сгибались старые. Грядущие годы меняли и ее. И она видела все это. И боялась. И не могла отступить.
В оранжевом зареве носились два ворона, беззвучно маячили, парили, парили, парили… Вечер был.
Ночью она в первый раз зажгла подаренный врачом фонарь. И зашагали по дороге два человека, Нора и Саак. Кругом была ночь, неподвижные огни.
Неподвижные огни и один движущийся огонек.
Белый камень, который когда-то привезли для некоего Саргиса, тот необтесанный камень, на котором молодой своей головой спал когда-то молодой Стефан Есаян, обтесали и поставили на его могиле. Это было бы его единственным желанием, если бы можно было его спросить об этом и если б мог он ответить.
На камне высекли его имя, год рождения и год смерти. А что было между этими датами? Маленькую черточку поставили.
Ничего, мол, не было.