Сообразив, что Малфой пытается его спровоцировать, Гарри зажмурился и попытался спрятать свои мысли в глубине — там, где бушевало пламя. Может, Люциус и не знает легилименции, но лучше не рисковать. А для легилименции необходимо смотреть друг другу в глаза — это обязательное условие для всех, кроме разве что Волдеморта.
— Но Драко, разумеется, происходит из достойного семейства, — теперь в протяжных интонациях ясно слышалось презрение. — А от отродья грязнокровки вроде тебя иного ждать не приходится. Полагаю, что Северус прав — ты дожил до этого дня лишь потому, что тебе везло.
Гарри ничего не ответил, хотя упоминание о Снейпе вернуло его к реальности. Что бы ни случилось, что бы ни должно было случиться, нельзя выдать, кому на самом деле верен его учитель. А ведь зельевара может выдать любая неосторожная мысль... Гарри тут же принялся вспоминать все свои причины ненавидеть Северуса Снейпа, старательно помещая эти мысли сверху и пряча остальные за стеной.
«...Снейп, скользкая сволочь, гад, ехидина... специально зелье уронил, чтобы еще один ноль поставить... двадцать баллов с Гриффиндора... вон, требует для Сириуса казни, да как — чуть не с пеной у рта... «Особой разницы не вижу!» — и из глаз Гермионы брызжут слезы... «Когда мне захочется, чтобы вы начали нести чушь, Поттер, я заставлю вас выпить Болтливую Болтушку...»
— Что, сказать нечего? — издевательским тоном осведомился Малфой, шагнув ближе. — И дневника нет, чтобы вернуть? Кстати, за мной должок, мистер Поттер. Никто не посмеет сказать, что Малфои не платят свои долги.
С этими словами он замахнулся и ударил Гарри по лицу. Кольцо-печатка рассекло скулу.
Резкая боль чуть не вышибла Гарри из-за окружавшей сознание огненной стены, но он без труда сумел удвоить усилия и устоять. «Все тренировки — закрывать сознание, когда чистишь зубы, ешь, даже читаешь... — эта мысль тоже была надежно спрятана в глубине, где ее никто бы не услышал, — ... все эти тренировки... все не зря. Меня не отвлечь, я устою, удержу щиты, что бы они ни делали. Они не узнают того, что знаю я; я им не позволю...»
Но даже за защитной стеной Гарри не посмел произнести, что именно не узнают враги. «Соберись, соберись», — твердил он себе, уставившись в пол и вытаскивая на поверхность сознания образы, которые можно было без опаски показать Малфою — Хогвартс, квиддич, ненависть к Снейпу, гигантский кальмар... Рон, смеющийся с набитым ртом... Добби...
Малфой замахнулся снова... и замер от прозвучавшего рядом ворчливого: «Люциус, Самайн».
Гарри осторожно глянул сквозь ресницы. Появившегося рядом с Люциусом человека он не знал.
— Да, действительно, — протянул Малфой, опуская руку. Скривился брезгливо, указал палочкой на пол, пробормотав презрительное «Scourgify», а потом направил палочку на Гарри. Гарри, ожидая Legilimens, прижался к стене, поглубже спрятал и без того скрытые мысли, но Люциус просто очистил заклинанием его одежду, хоть и не озаботился убрать кровь, сочившуюся из разбитой скулы.
Еще одно заклятье — и в каменной стене за спинами Упивающихся появилась узкая щель. Люциус взмахнул рукой, выписывая замысловатую петлю, прежде чем спрятать палочку в элегантную трость.
— Ваши апартаменты, мистер Поттер. Надеюсь, что гостеприимство нашего повелителя соответствует высоким стандартам, к которым вы привычны.
Гарри даже не шевельнулся. Он все равно не собирался добровольно подчиняться ни одному слову Люциуса Малфоя.
— Ну что же ты? — Ох, как же он ненавидит этот насмешливый протяжный голос. — Ты ведь не боишься замкнутых пространств — после всех тех лет, что тебя запирали в чулане?
Гарри невольно поморщился.
— О нет, все же боишься, — в притворной задумчивости произнес Люциус. — Бедняжка, ты же настоящий комок страхов. Какая жалость, что твои родственники понятия не имели, как следует растить мага... боюсь, правда, что такова участь отпрыска грязнокровки, — с этими словами он ухватил Гарри за расцарапанное плечо и втолкнул в оказавшуюся за щелью комнатку, куда меньше той, где они находились. — Будешь ждать Темного Лорда здесь, — прошипел он и добавил: — Кстати, мистер Поттер, почему бы вам не поразвлечься пока, гадая, что еще мы узнали от этого жирного увальня — вашего дядюшки? Да-да, мистер Поттер, мы многое узнали о вас. Ужасно, должно быть, когда твои родственники столь вульгарны... да еще и магглы, вдобавок ко всему.