Гарри был не намерен уступать.
— А мне вообще не нравится ваш!
— Это уже совершенное ребячество, — протянул Снейп, и каждое его слово сочилось недовольством. Смерив Гарри сердитым взглядом, он отвернулся. — Оставайся здесь и никуда не ходи. И прекрати истерику. Я отведу тебя на похороны, хотя ничего хорошего из этого не выйдет.
Гарри плюхнулся на постель и сердито сказал себе, что даже если никогда не увидит больше Северуса Снейпа после того, как все это кончится, ему будет просто наплевать.
День был холодный и ветреный, тяжелые тучи собирались на юге, кладбище озаряли последние лучи заходящего солнца. Гарри, наблюдавший за церемонией издалека, вздрогнул. Ветер, свистевший в ушах, заглушал слова погребального плача, но это было не страшно. Он хотел только посмотреть и знал, что это и без того было пределом возможного.
Саму службу они пропустили. Снейп заявил, что приходская церковь слишком мала, чтобы там можно было спрятаться, и язвительно поинтересовался, в самом ли деле Гарри хочет устроить скандал во время священнодействия. Он не стал смеяться, когда Гарри предложил воспользоваться плащом-невидимкой, — правда, Гарри и не шутил. Если бы плащ не лежал запертый в сундуке в Хогвартсе, он бы обязательно его взял. К сожалению, призвать плащ с помощью Accio аж из Шотландии было невозможно. Гарри мельком подумал, удалось бы это Альбусу Дамблдору или нет.
Или Волдеморту.
Когда служба кончилась, Гарри, укрывшись за деревом, следил, как провожавшие покойную в последний путь один за другим уходили к припаркованным в отдалении машинам. Среди них была и миссис Фигг, и еще несколько соседей, которых он узнал. Дядя Вернон и Дадли ушли последними: отец и сын, единые в своем горе. Вернон обнимал сына за плечи слегка трясущейся рукой. Гарри отчаянно желал подойти к ним и сказать, как ему жаль, и что он только хотел помочь, и что он никак не мог предвидеть, чем все кончится.
Он знал, что от этого будет только хуже, и остался за деревом, плотнее кутаясь в наброшенное на плечи Ремусово пальто, и шептал неслышно то, чего не мог сказать, и уговаривал себя, что этого достаточно.
Снейп пристально смотрел на него.
— С тобой все в порядке?
«Нет, не в порядке. Она умерла... умерла! И это я виноват. И у меня жутко болит нога, и от этого долбаного эликсира никакого толку! Он вообще больше не помогает! И она, может, и не любила меня, но она меня вырастила, и я ей должен... За то, что она взяла меня к себе и не выгнала даже после того, как дементоры напали на Дадли из-за меня. А я даже не пришел на ее похороны. Торчать за деревом в углу — разве это считается? Нет, черт возьми, я не в порядке!»
— Да, все нормально, — ответил Гарри. Он снова выглянул из-за дерева и убедился, что Дурсли ушли. — Я хочу подойти и посмотреть на могилу.
Снейп нахмурился, но сказал, что не чувствует поблизости никакой тьмы — кроме горя.
— Вы... — Гарри сглотнул, — Вы можете подождать здесь? Я хочу побыть один.
— Я буду недалеко, — заверил его Снейп и вздрогнул. Гарри сомневался, что это от страха.
— Возьмите, — предложил он, начав снимать пальто.
Снейп помотал головой.
— Ремус предпочел бы, чтобы ты оставил его себе, когда холодно.
— Да я обойдусь...
— Я тоже предпочел бы, — возразил Снейп. — Ступай.
При виде могилы Гарри отчего-то стало легче, и он опять подивился, что это с ним не так. Он опустился на колени, глядя на свежевскопанную землю, и постарался придумать, что бы такое сказать тете Петунии.
Кладбище тут же перестало казаться мирным, и, когда он заговорил, голос его дрожал.
— Вы вроде как должны были меня любить, — начал он, пытаясь справиться с клубком охвативших его чувств. — Я был совсем маленький и оказался на вашем крыльце не по своей вине. И уж точно я не виноват в том, что я не маггл. Знаете, сколько раз я хотел избавиться от магии, чтобы вы меня любили? Хотя вообще-то вы должны были меня любить несмотря ни на что! — Он отер мокрые от слез щеки. — Наверное, вы знали, что я вас тоже не любил. И наверное, теперь это не имеет никакого значения, но я вас не ненавидел... во всяком случае, не так, как вы ненавидели меня. Я не хотел, чтобы все кончилось так и чтобы Дадли остался без матери...
Его затрясло от рыданий. Уж он-то хорошо знал, что это такое — отчаянное желание вернуть мать, которой нет.
От слов ничуть не легче — только тяжелее, подумал Гарри. Какое-то время он просто молча стоял на коленях, кутаясь в Ремусово пальто, и от этого было не только теплее, но и уютнее, что ли.