И все же он не мог не думать об ужасах, в которых этот человек должен был принимать участие накануне вечером. Одна лишь мысль о таких вещах вызывала тошноту, но он просто должен был знать подробности. Гарри отвел взгляд — смотреть Снейпу в лицо было выше его сил — и спросил:
— Э-э... у вас все нормально?
— Что тебе снилось? — ответил Снейп вопросом на вопрос. — Ты кричал как одержимый.
Гарри потер виски, пытаясь припомнить. Обычно пересказать вещий сон — так он их называл — не составляло никакого труда, но, опять-таки, раньше его никто не будил в середине сна.
— Не помню, — признался он наконец. — Но шрам не болит, а значит, это не имеет никакого значения.
— Мы с Люпином обсудили ваши сны, мистер Поттер, и пришли к заключению, что они могут иметь очень большое значение, — парировал Снейп, подбирая полы мантии и усаживаясь на край разворошенной постели. — Нужно только установить, какое именно значение они имеют. Так что постарайтесь сосредоточиться.
Гарри постарался, но без всякого успеха.
— Знаете, если вы мне скажете, что именно я кричал, то, может, и вспомню.
Зельевар встревоженно взглянул на него.
— Я не могу передать ваши слова или даже просто повторить их — потому что не знаю змееяза.
— Я кричал на змееязе? — Гарри ошарашенно вытаращился на Снейпа. — Да как такое может быть? То есть, когда говорят на змееязе — шипят, а громко шипеть — это как-то...
И осекся: на лице Снейпа появилось то самое выражение, с которым тот обычно выслушивал не просто околесицу, а околесицу исключительную.
— Ну, извините, короче, — закончил Гарри. — Не получается вспомнить.
— О чем вы думали перед тем, как уснуть? — допытывался Снейп, впиваясь в него глазами.
— Ну... в основном о чарах. Читал Гермионины конспекты.
Зельевар поморщился. Непонятно почему: то ли досадовал, что Гарри взялся за ненужные сейчас домашние задания, то ли решил лишний раз подчеркнуть свое отношение к Гермионе.
— А до того, мистер Поттер?
— А почему вдруг «мистер Поттер»? — огрызнулся Гарри. Неприятно, конечно, что к нему обращаются по фамилии, но куда больше его расстраивало то, о чем он на самом деле думал, пока Снейпа не было. — Вы ни разу не назвали меня по имени с тех пор, как вернулись!
— Неудивительно, учитывая, что я только что учил твоих одноклассников, — сухо отозвался Снейп. — А теперь отвечай на вопрос, Гарри: о чем именно ты думал до того, как решил потратить бесценное время на энциклопедию, которую мисс Грейнджер сочла своим долгом для тебя переписать?
— Ну, если хотите знать, — не выдержал он, — я волновался, как там вы — на этом вашем сборище! Так что змееяз тут вовсе ни при чем!
— Ты волновался за меня, — повторил зельевар. — Гарри, мне и до этого приходилось переносить проверки Темного Лорда.
Гарри, припомнив собственный опыт общения с Волдемортом, побледнел. И, не подумав, что делает, положил руку учителю на рукав:
— Круциатус, да?
Снейп не только не выдернул руку, но и прикрыл его ладонь своей.
— Вообще-то я имел в виду легилименцию, но и с этим знаком не понаслышке.
Гарри проглотил вставший в горле комок. Думать об этом было тошно, но то, о чем он собирался спросить дальше, было еще хуже. И все же промолчать он никак не мог — ну просто никак. Ремус не ошибся, когда говорил о его двойственном отношении к Снейпу. Гарри доверял зельевару — или, по крайней мере, считал, что доверяет... а может, просто очень этого хотел. Всерьез и на самом деле.
Он резко отдернул руку. Встречаться со Снейпом изо дня в день — и гадать, что же именно тот творил в Хэллоуин... нет, это невыносимо! И вообще, ему до смерти надоело, что от него скрывают все на свете, что кто-то позволяет себе решать, что именно он должен знать.
— Я волновался... волновался из-за того, что вам пришлось делать, — пояснил он, вскакивая с постели и принимаясь бегать взад-вперед по комнате. — На кого Волдеморт натравил Упивающихся в этот раз? На магглов? Магглорожденных? Полукровок вроде меня?
— Насколько я помню, ты полукровкой не являешься. Твои родители были магами — оба.
— Ну, вы же знаете, что моя мама — магглорожденная, так что чистокровным меня тоже не назовешь, — сдержанно уточнил Гарри. — Так что все-таки было вчера вечером?