Появление белого вызвало у чиканос весьма сильные чувства — но, кроме как свистом, ни один из них не решился их выразить — все-таки опасались полицейских. Подчеркнуто спокойно, держась с достоинством, как учили его отец и дед, Джим Гатуик прошел рядом с этой толпой. Некоторые девчонки — из числа перемазанных косметикой подружек молодых бандитов — посмотрели на него с интересом — все-таки он был белый американец, даже среди хуанит[10] котировался куда выше, чем собственная блатота. В другое время и в другом месте Джим и сам бы обратил на них внимание, и очень даже пристальное… но не здесь и не сейчас.
— Белый парень, Эй-стан ждет тебя! — крикнули ему вслед.
Он это знал. Более того — он был из редкого, исчезающего типа будущих солдат, которые надевают военную форму не потому, что в округе нет работы, и не потому, что иначе предъявят уголовные обвинения — а просто потому, что так надо. Потому что форму носили и отец, и дед, и он не видел ни одной причины, почему бы ее не одеть и ему. В армии таких призывников, выявленных с помощью личностных тестов и изучения биографии ценили, хотя и гоняли в три шкуры — зато делали в личном деле отметку ПКО[11] и направляли на учебу.
Внутри, в офисе вербовщика, было шумно, пахло каким-то дезинфицирующим средством, и пахло отвратительно. Все стены были завешаны плакатами, где то казавшийся разъяренным «дядюшка Сэм», то военнослужащие разных родов войск говорили, что нуждаются в тебе. Это была правда, людей в армии катастрофически не хватало.
Нельзя сказать, что в вербовочном пункте было много народу, скорее, наоборот. С восьмидесятых годов, с тех пор, как появился призрак «новой экономики», чей девиз «стань миллионером до тридцати» — с комплектованием всех родов войск были проблемы.
Джим Гатуик нашел дверь, на которой было написано «вербовщик», постучал.
— Войдите!
Тут ему повезло. А может быть, и не повезло, с какой стороны посмотреть. Сейчас везде сокращение расходов, с одной стороны, и повальная вербовка всех опытных вояк в ЧВК, частные военные компании — поэтому роль вербовщиков все чаще исполняют не отставные или негодные к службе в боевых подразделениях из-за ранения вояки, а низкооплачиваемые клерки из числа безработных, часто мексиканцы. Но тут за столом сидел настоящий вояка в звании… едва ли не мастер-сержанта, весьма свирепого вида. Карандаши он, как и полагается такому вояке, хранил в обрезанной гильзе от стапятимиллиметрового снаряда, на столе висели не грамоты и фотографии с известными людьми, а что-то вроде тарелки, расписанной символикой КМП США.
— Проходи, проходи. Не стесняйся, только дверь закрой!
Вояка был настроен весьма дружелюбно, по крайней мере, пока. В кабинете пахло крепким табаком, что было необычно — в правительственных учреждениях курить запрещалось.
— Хочешь служить в Корпусе морской пехоты США? — спросил вербовщик.
— Да, сэр, — коротко ответил Джим, как ответили бы его отец и дед.
— А зачем ты нужен Корпусу, сынок? — подозрительно рассматривая его, спросил вербовщик.
— Ну, сэр… Я слышал, что мы ведем войну, а солдат не хватает.
— Это так…
Вербовщик рассматривал Джима так, как будто он уже что-то натворил. Мелькнула мысль, что если здесь всех так принимают, то совершенно неудивительно, что в корпусе постоянно не хватает солдат.
— Так-то оно так. Вот только я заколебался видеть перед собой маменькиных сынков, которые думают, что если они пойдут в морскую пехоту, то станут там настоящими мужиками. Меня это просто зае…о, парень, вот что я тебе скажу.
— Сэр, я не маменькин сынок и никогда им не был, — ответил Джим Гатуик.
Вербовщик усмехнулся.
— Вот как? Не заметно. Но если ты утверждаешь…
Одним движением он свез бумаги, гильзу на край стола, что-то даже упало. Выставил на стол руку, крепкую, узловатую…
— Садись! — кивнул он на стул. — И докажи, что ты и в самом деле мужчина.
Джим Гатуик посмотрел на руку, узловатую, крепкую, перевитую жилами, поросшую редким седым волосом. Противник был тяжелее его килограммов на двадцать по самым скромным оценкам, а Джим никогда не занимался армрестлингом.
И вообще, это не предусмотрено в качестве приемного испытания, черт, он просто хочет служить в корпусе, и все.
Но тут этот мастер-сержант, предлагающий ему помериться силами, улыбнулся столь понимающе, что Джима Гатуика как кипятком окатило. Он вдруг посмотрел на ситуацию глазами того, кто должен его вербовать — еще один хлюпик и дохляк, насмотревшийся телевизора и наигравшийся в Medal of honor, пришел проверить, так ли он крут на самом деле…