В заключение, спешим сделать еще одну важную заметку (подкрепленную и бывалыми промышленниками), которую привел г. Озерецковский в дополнительном описании северных берегов России, начатом академиком Лепехиным в 1772 г. Вот собственные слова академика Озерецковского: «В походах своих звери наблюдают еще примечательное и странное правило, отнюдь не разрушаемое. Ни один зверь не может, ни для самоважнейших причин, отстать от стада. Чреватые утельги, если приспеет им в сем путешествии время к рождению, забывают живейшую побудительность естества к чадолюбию, которое в других обстоятельствах, несмотря даже на смертельные страхи, наблюдают. В сем случае рождающая, выскоча на плавающую или к берегу примерзшую льдину, выкидывает рождаемое и оставляет его там немилосердно без всякого о нем попечения, боясь лишиться общественного похода. Оставленное таким варварским образом несчастное исчадие, не имея согреяния, пищи, ежели до просушки чревных мокрот не захватит жестокий мороз, жизни его лишающий, получает отличный, уродливый, большеголовый образ, для коего называется голован. Сколько бы ни казалось сие обстоятельство невероятным, но оно очевидно и вообще известно. Голован, не имея пищи, лежит на льду или ползает на берег и в лес, пока природная бело-шершавая шерсть, препятствующая пуститься в водоплавание, вовсе не вычистится, что продолжается без пособия отца и матери более двух месяцев. Освободясь от сей шерсти и сделавшись серкой, пускается в море, где, пребывая во всю жизнь, не получает обыкновенной роду его величины, но всегда отличается видом и названием малорослого голована. Между тем по большей части остервененным промышленникам жертвой бывает малокорыстной добычи. Чудно строение естества, сокрывающее от наших понятий пружины, побуждающая столь напрягательно ежегодную сих зверей из Ледовитого моря к нам стремительность».
— Это, полагать надо, ревкуй, — старались догадываться и объяснять поморы.
Ревкуй, с пятнистой шкуркой, поменьше обыкновенного тюленя и сердитый: вопреки обычаям боязливых и смирных лысунов, он бросается на людей с ожесточением.
— Он зло помнит: у него убили матку, а либо сам ее потерял, а либо она его. Он три месяца питается одним снегом. Когда подрастет, от него не бывает приплода. От того, знать, все и ревет. Когда подрастет в полный возраст, чтобы даром не коптил неба, на залежках приставляют их в караульщики по той причине, что бывают всех прислушливей.
— Не путай, — советовали в Сумах, — экого зверя с ревяком-рыбой (ее и ревчей назовут в ином месте). Она по рани костлява, на окуня походит и только у нас живет[7]. Под Городом ее едят, а в наших местах слывет за поганую рыбу. Она с отравой, а скот ее ест с охотой: ему подсыпаем ее. Женщины дают тому, у кого завелись колики: высушивают и кладут под сголовье...
ГЛАВА II. БЕРЕГ КАНИНСКИЙ
Физический вид его. — Морской зверь этого берега: заяц, тевяк, нерпа. — Способы их ловли: стрельня. — Подробности этого рода промысла, по рассказам туземцев. — Остров Моржовец. — Разволочные избушки: их услуга и значение. — Голодовка и зимовка на Груманте (Шпицбергене). — Изобретательность и находчивость.
Если по Зимнему берегу разбросано только шесть селений и по Мезенскому пять, то Канинский окончательно пуст и безлюден. Составляя как бы продолжение Мезенского берега (от Мезенского залива до мыса Канина на полуострове того же имени), который весь покрыт лесом, переходящим в кустарник, Канинский берег безлесен. На нем редка даже приземистая сланка, не доходящая высотой от земли свыше аршина. Он, по описанию г. Рейнеке, «от мыса Канина к югу на 30 миль до реки Бугреницы состоит из шиферных гор, покрытых тундрой и около воды оканчивающихся голыми щельями, большей частью темно-серого цвета, из сплошного шифера. Хребет этих гор (Тиунский камень), высотой до 60 сажен, идет к юго-востоку от мыса Канина, чрез Канинскую землю, до Чешского залива и на другом берегу его опять появляется в том же направлении по самоедской тундре. Однако местами, в обрывах гор, видны каменные зубья; хребет этих гор до реки Торны — высотой около 50 сажен. Прибрежье большей частью песчано-глинистое. От Торны берег становится несравненно ниже и непрерывная цепь гор исчезает. Южнее этой реки стоят они отдельно одна от другой и кажутся стогами сена на ровной поверхности берега; цвет их несколько темнее цвета берега, состоящего здесь из невысоких песчаных осыпей, покрытых тундрой и прорезанных руслами рек: Месны, Камбольницы, Шойны и Кии. От реки Кии берег опять возвышается и до мыса Конушина составляет глинистый утес до 10 сажен высотой. Внутренние горы сливаются в общий хребет с отличительными вершинами до 40 сажен высотой. Прежде (около ста лет тому назад) через Канинский полуостров существовало водяное сообщение посредством рек Чижи, впадающей в Белое море, и Чеши, вливающейся в Чешскую губу. Но теперь то озеро, из которого вытекали обе эти реки, поросло мхом и превратилось в болото. От этого болота к северу тянется Канинская земля на 150 верст сплошным камнем, в котором видны по некоторым местам шиферные слои; в некоторых речках текут нефтяные копи, а по берегам попадается нередко серный колчедан, и даже когда-то производилась здесь разработка медных руд».
7
Водится и на Печоре. Похожа на навагу. Сушеную рыбу эту кладут там на упавшего в судорогах от падучей болезни. Там тоже ее не едят.