— У нас тут, — говорили мне другие, — старушка жила, Анна Ивановна (умерла в прошлом 1855 году), — она была жена одного из приставников. У ней было много вещей этих принцев (после смерти за бесценок распродавали ее наследники). Скатерти были, салфетки, ножи, вилки, ложки с вензелями, булавка была с орлами (в собор завещала на образ), оловянные тарелки были с орлами же по краям.
— А вот тебе на память две пуговицы, с его, слышь, кафтана спороты! — говорил мне в заключение мой рассказчик-старик.
Пуговицы эти, сохранившиеся в моих руках, не представляют ничего особенного: они медные, с чеканенными резными кружочками; на некоторых из этих фигур сохранились как будто краски — зеленая и синяя. Чекан очень красив, и фигуры затейливы...
Фрегат «Полярная звезда», отвозивший холмогорских пленников, возвратился в Архангельск. Все участники в этой экспедиции, разделявшие плен брауншвейгского семейства, были щедро награждены царскими милостями. Матросы получили за городом земли для обработки под хлеб, были освобождены от податей и составили, таким образом, небольшое, но особое сословие вольных мореходцев. Потомки их в небольшом уже числе населяют и теперь так называемую Секретную (а иногда и Морскую) слободку, расположенную в полуверсте за городом и в версте от Девичьего монастыря. Но слобода эта приходит год от году в запустение и разрушение, а Девичий монастырь, стоящий на месте заточения, усиливается числом инокинь и средствами к дальнейшему безбедному существованию. В нем каменная церковь во имя Успения, каменные кельи для игуменьи и монахинь; ограда вокруг монастыря тоже каменная. Церкви Зачатия Св. Анны, вошедшей в ограду, удалившую от света семейство Анны Леопольдовны, теперь уже не существует.
Бантыш-Каменский, во II томе своего «Словаря достопамятных людей русской земли», в биографии Иосифа Ильицкого, архимандрита Полтавского монастыря, сообщает следующее: он отправлен был императрицей Екатериной II в 1794 году в Ютландию к содержавшимся в городе Горсензе под датским присмотром несчастным детям правительницы Анны и Антона Ульриха герцога Брауншвейг-Люнебургского. Он застал в живых только принца Петра и принцессу Екатерину, родившуюся 15 июля 1741 года (принц Иоанн). А принцесса Елизавета, умная, переписывавшаяся неоднократно с императрицей, скончалась в Горсензе до прибытия Иосифа (1765 и 1782 гг.). «Принц Петр, по словам архимандрита Иосифа, был крепкого и здорового сложения, небольшого роста, имел важный вид, который соединял, однако ж, с чрезвычайной робостью и до такой степени простирал оную, что прятался каждый раз, когда узнавал о приезде к ним датского наследного принца; великого труда стоило уговаривать его являться к Фридриху[128]; принцесса Екатерина лишилась слуха в тот самый день, как брат ее Иоанн лишился престола; ее тогда уронили. Главное, единственное увеселение их состояло в картах, и Иосиф принужден был принимать участие в его невинной забаве. Серебряный рубль с изображением младенца-императора — рубль, которым чрезвычайно дорожила принцесса Екатерина, — напоминал им о прошедшем величии. Они говорили только по-русски, почему не могли сами объясняться с принцем. Смотря на них, Фридрих и супруга его изъявляли сожаление; датский придворный штат находился в Горсензе безотлучно. Принц Петр скончался на руках Иосифа (1798 г.), как истинный христианин, с твердым упованием на Всемогущего, на 52 году от рождения; принцесса Екатерина переселилась в вечность в 1807 году, по отъезде в Россию архимандрита Иосифа. Четыре гробницы отраслей Иоанна, заключающие бренные останки их, стоят на виду в горсензской лютеранской церкви». Сведения сии, сообщенные мне Иосифом, чрезвычайно любопытны для отечественной истории. Тайна прошедших лет не может быть тайной в наше время. Потеряв всю свою важность, сливается она с обыкновенными событиями и составляет, так сказать, звено оных. Архимандрит Иосиф[129] подарил мне рисунок, изображающий первоначальное место заключения детей правительницы Анны в Холмогорах — подарок драгоценный, как произведение руки принцессы Екатерины, не учившейся рисовать, но за всем тем искусно представившей свое уединенное убежище. Дом, занимаемый ими, был довольно обширен, о двух этажах; кроме высокой ограды, церкви, пруда и нескольких рассаженных в разных местах деревьев, ни что не увеселяло взора их.
128
Датская королева, как известно, была их родственница, и по ее-то ходатайству Екатерина II освободила их из Холмогор.
129
Умер 20 сентября 1821 г. Он, по словам того же Бантыш-Каменского, свободно объяснялся на латинском, французском и немецком языках.