Какой из меня в этот день был работник — говорить не приходится… Даже не то, что вчера.
Сергей, надвинув козырек кепки на лоб, озадаченно, с плохо скрываемым недовольством сказал:
— Да, брат, перехвалил я тебя, кажется. Принял за орла, а что имеем в наличии? Сонную муху!
А после обеда, отведя меня в сторонку, усадив рядом с собой на перевернутое железное корыто для раствора, он потребовал:
— Выкладывай начистоту!
— Больше такого, Сергей, не будет. — Я смотрел себе под ноги. — Обещаю.
— Это само собой. Но что у тебя? Где ночуешь?
— Пока нигде, — еще ниже нагнув голову, признался я. — Сегодня пойду искать…
— Тогда так… Слушай приказ! — Сергей пристукнул кулаком по колену. — После работы поедем в хозмаг покупать раскладушку. Эту раскладушку будешь ставить на ночь в нашей общежитейской комнате рядом с моей кроватью. Временно. До окончательного решения вопроса!
В конце смены, убирая мусор, я, не желая того, нечаянно услышал разговор Сергея с бригадиром Суханбабаевым. Они стояли на лесах на пролет выше меня, их слова отчетливо долетали вниз. Сергей говорил:
— Упустим — засосет улица мальчишку. Шататься — не работать! А он по натуре открытый, весь нараспашку…
— Славный, вижу, паренек, — согласился бригадир. — Пусть поживет, правильно ты решил, у вас, а я похлопочу, чтоб нашли ему в общежитии законное место…
Чтобы для самого себя заглушить их слова, не слышать, о чем там они еще, я стал яростно соскребать и сбивать лопатой с досок остатки засохшего раствора.
Бежали дни, шли недели…
Я втянулся не только в работу — в новую для меня жизнь — и каждое утро встречал с нетерпеливым ожиданием: что сегодня-то у меня будет?
Сергей был доволен мною: по выработке мы шли с ним впереди других каменщиков. И все чаще он доверял мне мастерок — учись, осваивай!
А вскоре мы проводили его в Алма-Ату: он уезжал на всесоюзные соревнования мотогонщиков.
В день его отъезда примчался в общежитие корреспондент республиканской молодежной газеты, чтоб взять у Сергея интервью и сфотографировать его. Спросил:
— О чем вы думаете сейчас? О победе?
— Нет, — ответил Сергей, — я думаю о том, какая у нас страна… Воронежский парень, получивший жизненную выучку и профессию в Мурманской области, сейчас я уезжаю в Казахстан защищать спортивную честь Туркмении. Есть, по-вашему, что-то в этом?
Репортер, кивая головой, шевеля толстыми губами, торопливо записал слова Сергея в блокнот, и, когда ушел он, я сказал:
— Ты, Сережа, так умеешь говорить — самому бы тебе в газету писать!
Он засмеялся:
— У нас с тобой свои строчки — из кирпича! Иль они менее прочные?
Сергей уехал; часть нашей бригады перебросили на другой строящийся объект — надо было спешить с вводом в строй котельной; несколько человек, в том числе и я, остались на прежнем месте. Теперь я помогал Исламу и Арслану.
Мы с Арсланом встали на подачу, а Ислам вел кладку; иногда, правда, когда кирпича и раствора было в достатке, Арслан тоже брал в руки мастерок…
У Арслана мускулы, как шары, перекатывались не только на руках, но и на спине. С тяжелыми носилками он не шел — бегал, и я, естественно, должен был успевать за ним. „Скоро и ты будешь такой же, как мы, — успокаивал он меня. — Тут своя закалка. И сними рубашку — пусть тело загорает!..“
Ислам тоже работал сноровисто. Не хуже, пожалуй, чем Сергей, ревниво понаблюдав, должен был признать я. Те же точные, расчетливые движения, ни одного лишнего среди них! Куча кирпичей на глазах уменьшалась, и на глазах же в считанные минуты росла часть стены…
— Помнишь, Солтан, ты спорил со своим приятелем, где лучше — в городе или деревне? — обратился ко мне Арслан. — Ну, когда я впервые тебя увидел — там, в парке…
— Помню.
— А я, знаешь, со временем — через год-другой — в свой аул вернусь.
— Почему так? А учиться дальше не хочешь? Ты же кончил десятилетку…
Арслан усмехнулся:
— Учатся по-разному.
— Не понял.
— Ну как тебе объяснить? Часами над книгами я сидеть не могу, не умею просто. — Он засмеялся. — Ко сну тянет… А значит — не мое это!
— И всю жизнь учебы бояться, что ли? — с недоумением спросил я.
— Да не спеши ты. — Арслан недовольно свел брови. — Говорю же, по-разному люди учатся. Вот ты в эти самые часы учишься профессии каменщика?
— Ясное дело!
— И я продолжаю ей учиться. Чтоб по самому высшему разряду работать. А до этого закончил курсы экскаваторщиков. А потом (это я уже запланировал для себя) свою специальность маляра-штукатура.