— Товарищ генерал!..
Ракутин, как показалось Козину, очень сильно похудевший за эти дни, выслушал его доклад, пожал руку, здороваясь, подождал, пока с командиром полка поздоровается и командир дивизии, потом сказал:
— Ну что ж, капитан, ведите на свой НП. Хочу посмотреть, что там у немца.
— Товарищ генерал, мост через Ужу пристрелян. Я не могу рисковать вашей жизнью.
Голос командующего армией стал обидно холодным и жестоким:
— Вы за мою жизнь не бойтесь. А если боитесь за свою, покажите дорогу — мы пойдем туда без вас.
Ракутин, похоже, был не в настроении — видимо, с подготовкой наступления что-то не ладилось, а может, недавно произошел не совсем приятный разговор с вышестоящим начальством.
— За свою жизнь я тоже не опасаюсь! — отчеканил Козин. — Прошу следовать за мной.
Немецкие наблюдатели заметили их сразу, едва только они появились на опушке рощицы и свернули на дорогу к мосту. Неподалеку упала мина, потом вторая. Послышалась длинная пулеметная очередь.
Пригнувшись, все пятеро (у генералов — по адъютанту) кинулись в сторону, упали в сухую ломкую траву.
— Придется вброд, — сказал Ракутин: теперь он уже не мог позволить себе отступить и отменить ранее принятое решение. — Здесь есть брод?
— Есть. Но вода будет выше пояса, товарищ генерал.
— Ведите!..
Перебегая, падая, вновь поднимаясь, Козин и два генерала с адъютантами добрались до речушки. Переждав очередной налет, по ее топким берегам спустились к воде. Перебрались удачно — вода была точно только чуть выше пояса, а немцы почему-то прекратили огонь.
С наблюдательного пункта хорошо просматривались позиции противника. В бинокль можно было разглядеть проволочные заграждения, земляные холмики дзотов, кое-где между деревушками, превращенными в опорные пункты, были даже вырыты противотанковые рвы.
— Вам все известно о противнике на участке полка? — не отнимая от глаз бинокля, спросил Ракутин.
Капитан Козин понял, что вопрос адресован ему.
— Нет, не все, — твердо сказал он. — Я планировал испросить сегодня разрешение командира дивизии на проведение разведки боем. Только в случае разведки боем противник может раскрыть свои карты. Если и не все, то большинство.
— Проведите, — кивнул Ракутин, опуская бинокль. Потом повернулся к генералу Руссиянову: — Полагаю, командир дивизии возражать не будет?
— Разведка боем входила в планы нашей подготовки к наступлению.
— Тогда проблем нет. Сегодня двадцать шестое. Двое суток вам хватит на подготовку, капитан?
— Хватит, товарищ генерал.
В ходе разведки боем, проведенной силами 85-го стрелкового полка и приданным ему артиллерийских подразделений усиления, немцы действительно раскрыли многие свои карты. Разведка была организована и проведена так, что могла быть принята противником за начало наступления, первый этап штурма Ельнинского выступа. Артиллерийские и войсковые разведчики сумели уточнить систему огня во вражеской обороне, засечь новые огневые точки. Атака на Гурьево показала, что деревня эта укреплена весьма основательно и перед штурмом тут придется потратить не одну сотню снарядов. Сильно укрепленными, плотно насыщенными инженерными сооружениями оказались позиции противника и юго-западнее Гурьева — на путях, ведущих к железной дороге Ельня — Смоленск.
О результатах разведки боем капитан Козин доложил генералу Руссиянову лично. Присутствовавшие при этом комиссар дивизии Филяшкин и начальник штаба майор Кащеев высоко оценили действия полка.
— Спасибо, капитан! — командир дивизии пожал Козину руку. — Сделано большое дело. Я сегодня же доложу командующему армией… Теперь готовьтесь к наступлению.
— Когда, товарищ генерал?
— Приказ Ставки — утром тридцатого. Времени осталось немного… Перед возвращением в полк зайдите в четвертый отдел, возьмите к себе несколько прибывших из резерва командиров.
Их было не больше десяти — младших, старших и просто лейтенантов. Козин прошел вдоль строя, выслушал доклад каждого о себе. Никто из них в бою еще не был. А этот? Он вгляделся в спокойное волевое лицо широкоплечего крепыша лейтенанта, стоящего в конце строя.
— Лейтенант Ульянич, Иван Севастьянович, — представился тот.
— Где кончали училище?
— В Тюмени, товарищ капитан.