Последние жаркие дни лета выдались влажными — дул ветер с залива. Осы и маленькие жучки летали все медленнее, ленивее. Влага пропитывала упавшие на землю сосновые иголки, скрадывала звук шагов.
Еще недавно вереск радовал глаз своим густым лиловым цветом. А сейчас рыжеватые островки его окружены жухнущей травой и напоминают по цвету ту защитную окраску, которую маляры наносят на бетонные стены производственных зданий.
Косой дождь бил в окно комнаты Нормы, смывал пыль со стекол, молотил по редеющим уже желтоватым листьям молодых березок. В углах оконных рам, в паутине, повисли чистые капельки дождя.
Норма выглянула в окно. Она думала о том, что осталось каких-то пять недель. Пять недель огорчений, радостей, суеты, смеха, ругани. Через пять недель они завершат программу, которую пункт за пунктом Штробл с Гердом продиктовали ей на машинку, обширную сложную программу, конечным итогом выполнения которой станет пуск блока реактора, те часы, когда реактор заработает.
А потом?
Это «а потом?» тоже давно записано в программе, оно явится прямым продолжением того, чем она занимается сегодня. Давно начат монтаж второго блока, Штробл ежедневно докладывает о ходе работ руководству. Не исключено, кое-кто из монтажников оставит стройку после пуска первого блока. Перейдет на строительство следующей АЭС. Где-то в Бранденбурге уже разровняли стройплощадку. Из «основы» звонили Штроблу, предлагали перейти туда.
— Я останусь здесь, — ответил Штробл. — Мы с Шютцем останемся, пока станция не будет готова на все сто. Да, это мое окончательное слово.
Он хочет остаться, своими глазами увидеть, как после первого блока пустят второй, а за ним и третий. Вот тогда они могут сыграть в игру «А теперь начнем сначала!».
Долго ли будет Норма участвовать в их играх? Она не раз говорила себе: «Уйду! Прямо сразу, немедленно! Куда? А не все ли равно?» И точно знала при этом, что никуда не уйдет.
И вдруг появилась Эрика. Смуглое лицо, коротко постриженные вьющиеся каштановые волосы. Молодая элегантная женщина. Узнав, что Штробл на участке, она решила подождать его в приемной.
Услышав об этом, Норма перешла в кабинет Штробла и начала нервно набирать один номер телефона за другим, пока не попала на Шютца и не сказала ему:
— А теперь она приехала!
Эрика не виделась с Шютцем несколько лет и даже не сразу его узнала. Стоя рядом с ним, заводившим перед управленческим бараком свой мотоцикл, она улыбалась, но в улыбке ее сквозила некоторая неуверенность.
«Надо будет сказать ей, — думал Шютц. — Что толку, если ей об этом скажет посторонний человек?» А вслух произнес:
— Он на совещании, поедем перекусим.
Они заняли тот же столик, за которым Шютц сидел когда-то с Гербертом Гауптом. Даже в столовой ощущалось, что предпусковой период вступил в решающую фазу — столы были покрыты пестрыми льняными скатертями.
Шютц рассказал Эрике о ходе работ. Она легко ориентировалась: в последнее время она много повидала, ездила в служебную командировку в Советский Союз, знакома ей и АЭС в Ново-Воронеже.
— Вы вполне могли бы встретиться там со Штроблом, — сказал Шютц и сразу запнулся, не зная, как вывернуться из неловкой ситуации.
Увидев входившую Зинаиду, вздохнул с облегчением. А та обрадовалась Эрике, они обнялись и принялись наперебой рассказывать друг другу о жизни. Говорили о Юрии, о Саше, о себе. И ни слова о Штробле.
— Я здесь по делам, — пояснила Эрика.
И хорошо, что сказала. Теперь ее приезд приобретал иной смысл или хотя бы оттенок, незачем Шютцу и Зинаиде смотреть на нее с тайным сожалением. Да и удар, который неминуемо последует, окажется не таким сокрушительным.
Эрика тоже почувствовала, что ее ждет удар. Выпили еще вместе по чашечке кофе, освежили воспоминания о Штехлине, посудачили, посмеялись.
— Передай привет Саше, — сказала Эрика. — Он мне очень нравился.
А потом Эрика спросила, и Шютц с Зинаидой сразу поняли, что она имеет в виду Штробла:
— У него что, кто-то есть?
— Да, — ответила Зинаида, переводя взгляд с Эрики на Шютца. — Кто-то есть. И никто не знает, добром ли это кончится.
Зинаида и Шютц остались за столиком вдвоем. А Эрика ушла, молодая элегантная женщина, приехавшая на стройку по делам.
И тогда Зинаида сказала Шютцу:
— Мне самое время рассказать тебе одну историю. О двух знакомых тебе людях.
Их зовут Вера и Виктор, они знают друг друга с первого класса. После школы вместе учились в институте. В Москве. Она любила играть в теннис, он тоже. Она интересовалась всеми жанрами искусства, он тоже. Где бы она ни оказывалась, он был рядом. Поженились они еще в студенческие годы. Институт окончили успешно. Свои планы они всегда согласовывали и поэтому вместо подписали распределение в Ново-Воронеж. И все шло хорошо.