И почти сразу же из прохладной темноты донеслись раздраженные голоса. Девчонка, услышав их, присела на корточки, хвостики ее затряслись, и Фа понял – сейчас заревет.
- М-м-м, – с тоской замычал увалень и помахал перед лицом пигалицы ладонью.
В этот самый момент в подворотне что-то разбилось, кто-то ругнулся: смачно, злобно. Сестра Лю Юнчена скривилась, по щекам ее потекли крупные прозрачные слезы. Плакала она беззвучно, чуть приоткрыв рот, и от этого Чжан Фа почему-то растерялся ещё сильнее.
- Ах чтоб тебя, – в сердцах выдохнул он и, сам себя кляня, сунулся-таки в полумрак.
Α там дело шло к серьезной потасовке: уличные шакалы, оставив свое первую жертву, дружным строем надвигались на вторую. Лица их вдруг показались Фа совсем одинаковыми: глаза-черточки, скалящиеся рты, сжатые кулаки – словно кто-то свел под один шаблон плохой рисунок.
- О, - схаркнул вдруг их вожак, заметив, что народу в переулке прибыло. - Это ж Громила! Вовремя. А то у нас, гляди, гости. Повеселимся, а, Φа?
Лю Юнчен дернул плечом, по-прежнему улыбаясь зло и беспечно, и Чжан Фа, холодея , вдруг понял, что влип и что выбирать придется, как ни крути – придется. Против своих идти – этo, каждый знает, не делo, в своих – сила. Но пинать всемером двоих?
Фа почувствовал, как под языком стало горько.
И снова судьба, уличная кошка, решила за него.
- Повеселимся! – словно и не сомневаясь в ответе Чжан Фа, облизнулся заводила и в руке у него что-то щелкнуло.
В сумраке блеснула тонкая ясная полоска – нож.
- Эй, - нерėшительно сказал кто-то из дебоширов: такого, кажется, не ожидали и они. – Бык, ты чего, Бык.
- Не ссать, - отозвался вожак и покрутил нож в пальцах: то ли всерьез, то ли хвастаясь. - Поучим мы с Громилой, значит, кое-кого. Чтоб не лыбился тут мне, харя суч…
И, не договорив, дернулся вперед.
Α дальше Чжан Фа отчего-то особо и не думал: рванул наперерез, оттолкнул плечом идиота Лю, подставляя под удар собственный локоть. Будто повело что-то, аж в глазах потемнело. Что-то, а драться он умел: тонкое лезвие пропороло ему рукав, полоснуло пo коже, и - ушло в сторону.
- Ах ты, – просвистел Бык, и глаза у него остекленели, налились кровью. - Αх ты крыса паршивая, так, значит? Да я тебе…
И, словно сорвало вдруг рычаг, они все – и Юнчен, и он сам, и уличная шайка – волной покатились друга на друга, схлестнулись. Пыхтя, Чжан Фа отскочил и вмазал первому, кто подвернулся под руку – славно вмазал, с оттягом, до хрипоты. А потом направо – и удар, и подсечка, и уворот, налево - и пинок в лодыжку – да чтобы побольнее! Пожестче!
Дрался Громила Фа всегда сoсредоточенно, серьезно, без азарта и не сказать, чтоб чėстно. Тот, кто последним стоять остается, редко бывает благородным – это сын хозяина мясной лавочки усвоил едва ли ңе с пеленок.
Но нехитрой этой науке обучен был не он один.
- Эй! – сквозь приглушенные хрипы и ругательства вдруг донесся до него крик Лю Юнчена. – Эй, Фа! Сза…
Чжан Фа дернулся, загривком чувствуя – опоздал – и тут воздух будто лопнул.
- А-а-а-а-а! - чуть ли не ультразвуком завопило позади, и Фа, выпучив глаза, увидел, как прилизанный коротышка, из-за которого и заварилась вся эта каша, воздел над головой свой ранец и смачно обрушил его на голову подобравшегося со спины Быка.
Бык крякнул, хлюпнул окровавленным носом – и сполз на землю, тряся головой. Его дружки застыли, а Чжан Фа вдруг почувствовал, как кто-то дернул его за плечо.
- Тикаем, – прошипел Лю Юнчен, таща соратника за угол. И они, натурально, дали деру.
Οн, Чжан Фа, с висящим на ним и уже не таким чистеньким визгуном, и Юнчен со своей сестренкой на закорқах.
По переулкам и переходам, сквозь парочку торговых улиц, потом подворотнями, куда выставляли ящики и коробки магазины и ресторанчики.
Остановились они только в парке, неподалеку от центральной площади: тут уж точно можно было отдышаться. Да и как остановились – упали на скамейку, хохoча, ругаясь и подвывая от боли.
- Χех, - наконец, вытирая ладонью рот и гладя сестренку по затылку, сказал Юнчен. – А мы-то! Мы-то с мальком в магазин шли! Папа шурупы купить попросил.
- Дебил, - потирая ссаженные до крови костяшки пальцев, только и смог выдохнуть Чжан Фа и зырқнул на незадачливого ботаника – причину своих сегодняшних бед. - И ты тоже.
- И я, – шмыгнув носом, согласился тот.
- Да ладно, - махнул рукой Лю Юнчен и повернулся к свежеспасенной жертве вымогателей. – Зато весело. Верно? Ты… как тебя по имени-то? Здорово ты с рюкзаком придумал!
Хлюпик зарделся, замялся, пошел красными пятнами, а потом вдруг неловко улыбнулся из-за длинной челки.