И ничего зазорного в том нет,Когда бы не презрение к былому.Как будто кроме пережитых бедУже и вспомнить нечего…Но к слову,Хочу сказать, что отчая земляЕго за вероломство не простила.За то, что вдалеке ее хуля,Он позабыл, чья в нем таилась сила.
Но он понять ее уже не мог.Хотя его о том и не просили.И жизнь былая – как условный срок,Который он «отсиживал» в России.
* * *
Я хотел тебе лес показать.Он таинственен —Только бы слушать.Даже боязно слово сказать,Словно в нем можноЧто-то нарушить.
Я хотел, чтоб в его волшебствоТы неслышно вошла на мгновенье.И прощальную песню егоПоложила себе на колени.
Чтоб потом, —Где бы ты ни была, —Этот лес никогда не забыла.Ни прохлады его, ни тепла,Ни его золотого настила.
Чтобы в сердце хранился покойИ молчание сосен и елей…Словно ты дотянулась рукойДо зеленой своей колыбели.
* * *
На перекрестке двух путейСтоял старинный дом.Он по утрам встречал людейПриветливым дымком.
И люди, мимо проходя,Не ошибались в нем.Он укрывал их от дождя,В ночи светил огнем.
Какой еще желать судьбы?Но с некоторых порЕго забрали в плен столбы,Подняв, как щит, забор.
А жизнь идет своим путем,Где солнце и простор…Она обходит этот дом,Споткнувшись о забор.
* * *
Любовь во все века неповторима,Хотя слова мы те же говорим.Для женщины, что любит и любима,Весь мир любви ее неповторим.
Неповторимо ожиданье встречи,В чужую ночь открытое окно.И в той ночи неповторимы речи,Что ни забыть, ни вспомнить не дано.
Неповторим и тот рассвет весенний,Когда восходит сердце вместе с ним.Неповторима боль ее сомненийИ мир надежд ее неповторим.
* * *
Я знаю, что все женщины прекрасны.И красотой своею и умом.Еще весельем, если в доме праздник.И верностью, – когда разлука в нем.
Не их наряды или профиль римский, —Нас покоряет женская душа.И молодость ее…И материнство,И седина, когда пора пришла.
Покуда жив, – я им молиться буду.Любовь иным восторгам предпочту.Господь явил нам женщину, как чудо,Доверив миру эту красоту.
И повелел нам рядом жить достойно.По рыцарски – и щедро, и светло.Чтоб души наши миновали войныИ в сердце не закрадывалось зло.
И мы – мужчины – кланяемся низкоВсем женщинам родной земли моей.Недаром на солдатских обелискахЧеканит память лики матерей.
* * *
Человек умирает…Видно, вышли года.Как ему умирать не хочется!Был всю жизнь он с людьми.Никогда, никогда,Никогда не любилОдиночества.
Возле ласковых глаз,У фабричных ворот.И в хорошие годы.И в годы невзгод.
Он всегда был при деле,В самой гуще людской…А теперь ему смерть говорит– На покой… —
Он не хочет покоя,Не хочет молчанья…И молчит.Потому что приходитОтчаянье.
Что он в жизни успел —Это людям видней.Он всю жизнь свою прожилДля них, для людей.
Он о смерти не думал.Он ее не боялся.Воевал и дружил.Горевал и влюблялся.
На сто жизнейХватило бы этого пыла.Он о смерти не думал.Просто некогда было.
* * *
Когда ко мне приходит юность,Чтоб встреча та была легка,Предпочитаю с нею юмор,Взамен учебного пайкаИ, мельком вспомнив Песталоцци,На миг приму серьезный вид.А юность весело смеется,И шумно спорит и острит.И ей легко на самом делеСо мною говорить про жизнь.И поносить пристрастье к дéньгам,Пока они не завелись.И пироги с капустой лопать,И слушать искренность мою,Не зная, что житейский опытЯ им вовсю передаю.И просто радоваться встрече.Тому, что так она добра.И никаких противоречийВсю ночь, до самого утра.
* * *
Отшумели выборы…РаспроданВесь пиар и весь рекламный бум.Власть предпочитает быть с народомС голубых экранов и трибун.
А Россия так же в бедах корчится.Негодует, мучится, скорбит.Вымирает в гордом одиночествеОт недоеданья и обид.
Вновь Россию краснобаи кинули,Потому что верила она.
Машет птица бронзовыми крыльями,Но взлететь не может с полотна.