— Видишь, — сказал Эсмунд. — Все складывается хорошо.
— Да, государь, — согласился Йоэн. — Пока да.
IX
Западная Лотария
2924 год м.к.
Дэнтону снилось, как он скачет сквозь темноту. Конь под ним дышит тяжело и хрипло, сердца обоих стучат, как барабаны. Вдруг конь спотыкается, и Дэнтон едва не летит вверх тормашками. Он слезает с седла, падает на колени и почему-то плачет. Взмыленный скакун опускает голову, а потом его колени подгибаются и он падает наземь.
Луна выходит из-за туч. Впереди — заросли осоки на зыбких кочках. После скачки ночь опустошительно безмолвна, и слышно шевеление воды и далекое кваканье жаб.
Смеющиеся болота. Еще немного, и он влетел бы в них на полном скаку. Дэнтон подползает к воде и глядит на отражение.
Он не узнает лица, но видит, что снова стал девятилетним ребенком. Он вспоминает, как бежал, оставив мертвую мать, и снова плачет.
Дэн оставляет загнанного коня и идет пешком. Пламя зари разгорается по левую руку. Проходит два дня, но во сне это занимает лишь мгновение. Перед ним вырастает замок, высеченный в гранитной скале посреди холмов. Старый Утес.
— Чего тебе, малый? — спрашивает воин у ворот. На его зеленом плаще герб: выпь и полумесяц.
— Граф Бальдер в замке?
— Может, и в замке, — отвечает гвардеец. — Тебе-то что?
— Меня зовут Дэнтон Моллард. Граф Бальдер в замке?
Стражник хватает его за плечо, и Дэн пугается. Но тут же появляется дядя Ловер, и страх почти проходит.
Они оказываются в кабинете графа — маленькая, заваленная книгами и свитками комната. Во сне она кажется еще меньше, чем была.
— Ты понимаешь, что сделал?! — восклицает Бальдер и стучит тростью об пол.
Дэнтон кивает.
— Я написал отречение от титула.
— Да, пускай и с ошибками. И Сариса — вернее, герцогиня Моллард — тут же сделала все, чтобы твое отречение вступило в силу.
Дверь в кабинет открывается, и входит Эллис — сын Ловера. Он старше Дэнтона на пару лет. Их нельзя назвать друзьями, но иногда они играли и учились вместе.
— Как ты, Дэн? — спрашивает он и протягивает кружку с горячим отваром.
Дэнтон лишь молча кивает, и Эллис растворяется в воздухе.
— Тебе опасно оставаться здесь, — говорит граф Бальдер, и Дэн вдруг понимает, что оказался в постели, а за окном непроглядная ночь. — Скоро на восток уходит торговый обоз. Герцог Дримгарда — мой старый друг. Я отправлю тебя к нему. Ты вырастешь в городе и, может, станешь рыцарем.
— Я стану рыцарем? — поднимает голову Дэн.
Бальдер смотрит на него сверху вниз, тяжело хмурясь и двумя руками сжимая трость с головой выпи.
— Почему нет? Обычное дело для бастарда вроде тебя.
Дэн снова вспоминает, что теперь он не герцог и не внук герцога, а просто чей-то бастард.
— Хорошо, — говорит он, и день снова меняется.
Раннее хмурое утро. Клыкастый ветер срывает с людей плащи и шапки, сбивает с ног. Ловер и Эллис Бальдеры прощаются с Дэном у подножия скалы, на которой стоит Старый Утес. Оба обнимают его — Эллис чуть дольше — и он садится в одну из трех повозок, что отправляются на самый край Америи. Купцы рады, что он поехал с ними — граф Бальдер бесплатно выделил десяток гвардейцев для охраны.
— Напиши мне, Дэн! — кричит вслед Эллис. — Напиши, когда приедешь в Дримгард!
Дэнтон молча машет ему рукой, прячется в крытой повозке и пытается уснуть. Он уже почти уходит в сон, когда телега подскакивает на кочке и он, вздрогнув, просыпается.
Моллард приподнялся и оглядел лагерь. Солдаты спят, часовые поддерживают костры. Кто-то оглушительно храпит.
Никогда раньше ему не снились те дни. Побег из Альдеринга забылся, исчез в колодце памяти. Зачем он вдруг поднялся со дна?
Вокруг почти те же места, похожий путь. Только Дэн изменился — он больше не мальчик, он инквизитор. Пускай и не герцог.
Если будет на то воля судьбы… — зазвучал внутри голос деда.
Дэнтон встряхнул головой и лег, укрывшись плащом.
На сей раз он долго не мог уснуть.
X
Америя, Кроунгард
Красный двор
«Зачем же я принял вызов», подумал Эриг Раддерфорд.
Красный двор был забит людьми. Сегодня солнце расщедрилось на свет и тепло, и Небесный дом сиял так же ярко. За ночь слуги отмыли кирпичи Красного двора до блеска, поставили помосты для зрителей, привязали к отцветшим уже кустам алые розы из ткани. Америйская знать приветствовала своего чемпиона. Кальдийцы (те, кто не укрылся с Наместником в башне) стояли отдельно и шушукались, бросая на Эрига испуганные, как ему казалось, взгляды. Так что до того момента, когда герольды подняли в воздух сверкающие трубы, он чувствовал себя героем.