Старая, индийская часть города — хранительница вековых духовных традиций. Индусы составляют большинство жителей бывшего «черного» города. Мусульман здесь немного. В последнее время несколько выросла незначительная община сикхов за счет беженцев с севера. Среди представителей бывших неприкасаемых имеются христиане. Мадрас знаменит своими храмами. Самый большой из них — в Майлапуре.
Но свежий ветер новой жизни уже ворвался на улицы Мадраса. Он развевает над фортом трехцветный флаг независимой республики. И хотя еще многое напоминает о тяжелом колониальном прошлом, которое глядит на нас статуей Мунро на главной улице, звучит в названиях улиц, смотрит голодными глазами рикши и безработного, город уже начинает жить по-иному.
Мадрас имеет сейчас одну важную особенность — он растет. Улицы застраиваются домами современного типа, появляются новые государственные учреждения. На окраинах возникают жилые кварталы для низкооплачиваемых служащих и рабочих. На смену рикшам, гонгам приходит хорошо налаженное автобусное сообщение, контролируемое правительством штата.
Постепенно исчезают границы между английскими и индийскими кварталами. Обе части города — индийские, и их хозяева — индийцы. Это чувствуется повсюду. В Форту святого Георгия — бывшей резиденции английских губернаторов — разместилось Законодательное собрание штата Мадрас. В другом здании, принадлежавшем когда-то колониальным хозяевам, в так называемом зале для банкетов, теперь собираются национальные общественные организации. Места, где раньше могли бывать только английские офицеры и чиновники, открыты для всех горожан.
В последнее время в городе создано несколько институтов, призванных помогать молодой развивающейся промышленности республики. В новых политехническом и технологическом институтах национальные кадры обучаются теоретическим и практическим основам станкостроения, электротехники, прикладной физики.
Если до завоевания страной независимости основной промышленностью Мадраса была легкая, а текстильный комбинат компании «Бэкингем энд Карнатик Миллз» являлся крупнейшим, то теперь начинают развиваться совершенно новые отрасли национальной промышленности. Появились первые автомобильные заводы, заводы тяжелого машиностроения.
…Большой и интересный город лежит на берегу океана. Он медленно, но упорно освобождается от всего того, что связывало его с мрачными временами колониального прошлого.
Форт святого Георгия
Над приземистыми из серого кирпича бастионами форта устремленная в небо легкая мачта флагштока. Ветер полощет на ней трехцветный флаг республики. Багровые облака всплывают где-то за неуклюжей массой форта и медленно тянутся к океану, угасая за потемневшей кромкой его горизонта. Ровный шум прибоя катится к стенам крепости и затихает, разбившись о множество ее переходов. И как-то совсем неожиданно у подножия флагштока вспыхивают две красные молнии закатного луча, сломанного в медном блеске вскинутых горнов.
Та-та-та-та! — несется над крепостью. Горнисты в зеленых беретах, вытянувшись, застыли около солдата, выбирающего трос флагштока. И снова резкий звук медных труб врывается в отдаленный шум прибоя. Трехцветный флаг медленно сползает с темно-красного раскаленного неба и беспомощно повисает у ног солдата. Быстро гаснут последние лучи, и неподвижная громада крепости постепенно сливается с темнеющим небом. Завтра на рассвете трехцветный флаг независимой Индии вновь будет поднят на мачту.
Я медленно иду вдоль ощетинившихся контрфорсами стен форта. Сквозь них пророс кустарник. Бастионы покрыты высокой травой, и ее стебли мирно раскачиваются над почерневшими от времени стволами пушек. Жерла пушек нацелены на море. Но вражеские каравеллы не покажутся под стенами форта, а пушкам больше никогда уже не заговорить. Я трогаю ногой ядро, оно откатывается и вспугивает маленькую зеленую ящерицу. Полуразвалившаяся лестница бастиона ведет на мощеный двор. Внутри форт напоминает небольшой городок. Здесь свои улицы, переулки, тупики. Но город этот странный. На первый взгляд кажется, что он ничем не связан с миром, оставшимся за его стенами. Строгие линии европейских домов, колонны, капители, готический шпиль церкви. Странный, чужой мир. Осколок далекой северной страны… Я поднимаю глаза и вижу тяжелую, массивную дверь. Дверь нехотя со скрипом поддается. Мраморная лестница теряется где-то в полутьме. Но вот на верхней ее площадке возникает фигура человека в камзоле. Кисть его левой руки опирается на шпагу. Я останавливаюсь от неожиданности.
— Сэр Роберт Клайв! — раздается голос.
Но человек в камзоле остается неподвижным.
— Сэр Роберт Клайв, — уже тише повторяют рядом со мной, и темное лицо человека в белом тюрбане заслоняет того, в камзоле.
— Клайв? — переспрашиваю я.
— Конечно. Вы не верите? Я сторож и музей знаю хорошо. Почему вы смотрите на него как на живого? Он же из мрамора.
Клайв — один из жестоких покорителей Индии. Увековеченный в мраморе. Сторож протягивает руку к выключателю, и на лестнице вспыхивает свет. Над мраморной головой Клайва три каравеллы разрезают голубые воды, королевские лилии поблескивают потускневшим золотом, хищно изогнувшиеся львы пристально смотрят на белые флаги с голубыми крестами. И под всем этим: «Под предводительством Англии царственной и правящей» — герб Ост-Индской компании. Компании торговцев и завоевателей. И, как бы угадав мои мысли, сторож в белом тюрбане сказал:
— Да, это Ост-Индская компания. С нее все и началось для нашей страны. А Мадрас собственно начался вот с этого форта. Но это очень долгая история…
Флаг идет за торговлей
Капитан сразу понял, что корабль близко к берегу подойти не сможет. Здесь не было ни удобного залива, ни бухты. Косые океанские валы с грохотом обрушивались на плоский берег, покрытый песчаными дюнами. Бриз раскачивал перья редких кокосовых пальм, под которыми виднелись крыши рыбацких хижин. Несколько катамаранов скользили по волнам прибоя.
— Сэр, — обратился капитан к человеку в пурпурном камзоле, стоявшему на носу, — что будем делать?
— Решайте сами, — перебил тот капитана.
— Хорошо, мистер Дей, я прикажу спустить шлюпку.
Дей закусил губу и провел влажной рукой по лицу, ощутив пальцами мелкие кристаллики осевшей соли. Опять эти неудачи. Горячий влажный ветер хлопал парусами. Казалось, не было конца жаре в этой стране. Тонкая рубашка прилипла к телу, под лопатками на камзоле проступили темные пятна пота. Коромандельское побережье оказалось негостеприимным. Его затея с факторией в Амаргаоне кончилась ничем. С чужеземцами не желали торговать или заламывали слишком большие цены. Директора Компании, сидевшие в прохладном Лондоне, ждали от него кораблей, груженных тонким индийским ситцем. Но ему нечего было посылать. Раз в год он получал выговор от директоров. Тем не менее он понимал, что уходить отсюда нельзя. Богатая фантастическая страна, раздираемая междоусобицами, сулила высокие прибыли, а может быть, кое-что и побольше. Но там, в Лондоне, пока этого не понимали. Амаргаон действительно был неудачным местом. Но можно было найти и другое. И он нашел. Он послал сюда своих агентов, и те донесли, что здесь ситец дешев, так же как и руки, его делающие. Этот небольшой клочок земли на берегу океана принадлежал радже Чандрагири. Дей усмехнулся, вспомнив раджу. Сколь важно восседал тот на троне в своем гранитном дворце, один из бесславных наследников императоров блестящего Виджаянагара. Английский фактор заплатил за землю Мадраспатама 600 фунтов. Деньгам предшествовали обещания. Он не скупился на них.