Эти примеры, каждый в своем роде, кажутся забавными, но ничего забавного в них нет. В настоящий момент в экономике Северной Кореи царит такая неразбериха, что страна не в состоянии прокормить себя или произвести что-либо ценное для получения достаточного объема продовольствия путем обмена с внешним миром. В результате продолжающийся голод уже унес жизни примерно 2 млн человек и сделал 60 % северокорейских детей дистрофиками. Журналисты описывают голодающих, которые едят траву и ползают по железнодорожным путям в поисках кусков угля, вывалившихся из проходящих поездов.
Вершители американской политики, как правило, пренебрегают важностью побудительных мотивов. Причина хронического дефицита электроэнергии в Калифорнии достаточно проста: спрос на электричество превышает его предложение. Однако политики с самого начала отказались от меры, которая должна быть частью любого решения проблемы. Они не допустили роста цен на электричество. Потребителей электроэнергии призвали к ее экономии, не сопроводив сей призыв никакими материальными стимулами к этому. Печальная реальность состоит в том, что кошелек сильнее сознания. Одно дело — испытывать смутное чувство вины при включении термостата, и другое дело, когда имеешь твердую уверенность в том, что включение термостата обойдется в лишние 200 дол. в месяц. (Я сохранил детские и очень живые воспоминания об отце, который был не больно-то склонен к охране окружающей среды, но мог выжать монетку из любого камня: вот он бродит по дому и закрывает двери чуланов, говоря нам, что ему не платят за проветривание наших чуланов.) При любом рассчитанном на длительную перспективу решении энергетической проблемы в Калифорнии цена на электроэнергию должна отражать ее нехватку.
Между тем государственную систему образования в США можно сравнить скорее с Северной Кореей, нежели с Силиконовой долиной. Не буду вступать в дискуссию о школьных талонах на обеды, но мне хотелось бы обсудить с читателями один поразительный феномен, который имеет отношение к стимулам в образовании. Об этом явлении я написал материал для журнала «The Economist» [24]. Заработки американских учителей никоим образом не связаны с эффективностью их работы; профсоюзы учителей последовательно выступают против любых форм оплаты по заслугам. Вместо этого заработки учителей почти во всех округах государственной системы образования в стране рассчитываются по жесткой формуле, учитывающей длительность работы в школе — факторов, которые, как выяснили исследователи, не имеют особого отношения к эффективности преподавательской деятельности. Эта единообразная шкала оплаты создает комплекс стимулов, которые экономисты называют «отбором по отрицательным признакам». Поскольку самые одаренные учителя с большой вероятностью могут успешно трудиться и в иных качествах, у них есть сильные побудительные мотивы уйти из школы и перейти на работу, где заработная плата более тесно связана с производительностью. У менее талантливых учителей действуют побуждения прямо противоположного свойства.
Теория интересна, данные поразительны. Наиболее яркие, наиболее одаренные, по результатам тестов, личности, как правило, избегают профессии школьного учителя. Вероятность того, что самые способные студенты выберут педагогику главной дисциплиной в колледже, минимальна. Вероятность того, что самые способные из выбравших педагогику в качестве главной дисциплины станут учителями, также невелика. А среди тех, кто становится школьным учителем, люди, имеющие самые высокие баллы по результатам тестов, скорее всего, уйдут из школы. Ничто из этих данных не доказывает того, что американским учителям платят соответственно их вкладу. Многим из них, особенно тем одаренным людям, которые остаются работать учителями, потому что любят эту профессию, платят недостаточно. Главная проблема остается: любая система, при которой всем учителям платят одинаково, дает наиболее талантливым из них сильный стимул к поиску другой работы.