Дипольд помнил многочисленные орудия, густо и грозно торчавшие с городских стен. Крепостные бомбарды, правда, не помогли тогда — на нидербургском турнире, на ТОМ САМОМ турнире, зато они пригодятся теперь. Пусть нидербуржцы тоже внесут свою лепту в разгром опасного соседа. Орудийными стволами, обученной прислугой, повозками, ядрами, порохом и прочим потребным для огненного боя припасом и инструментом.
А уж из Нидербурга до Верхней Марки — рукой подать. Альфред Оберландский довез до городских стен своего голема, а после доставил его обратно. Значит, и нидербургские пушки поднимутся к горному логову змеиного графа.
Кстати, и пеших наемников-ландскнехтов богатый приграничный город тоже сможет выставить немало. И черного работного люда, опять-таки. Без черни и пехоты осаждать замок Чернокнижника будет трудновато. Не благородным же остландским рыцарям выполнять грязную работу по обустройству лагеря, возводить валы и ставить туры…
Ну, а если горожане вдруг заупрямятся, если не захотят добром отдать то, что от них требуется? В таком случае и отыскать убедительные доводы. Пусть тогда нидербуржцы ответят за то, что под стенами их города был пленен Дипольд Славный.
Вот только бы вступить за эти самые стены…
К счастью, это оказалось нетрудно.
Оставив войско на подступах к Нидербургу, Дипольд отправился к распахнутым главным городским воротам в сопровождении малой свиты, не внушавшей опасений. Полтора десятка всадников с гейнским пфальцграфом впереди, следовавшие под стягом с остландским грифоном, вызвали у привратной стражи скорее почтительное изумление, нежели подозрения и настороженность.
Гейнцы подъехали к воротам.
Дальнейшие события разворачивались столь же стремительно, сколь и неожиданно для нидербургских стражников. Два рыцаря Дипольда остановили рослых коней у тяжелых воротных створок — впритирку, так, что не было уже никакой возможности их закрыть. Еще двое загородили подступы к вороту подъемного моста, переброшенного через ров, и к цепям тяжелых кованых решеток, нависающих сверху. Остальные в два счета обезоружили и оттеснили от воротной арки ошеломленную стражу.
Потом — суматоха, встревоженные крики, запоздалые метания…
И над всем этим — протяжное гудение сигнального рога.
Сигнала ждали. И на сигнал отреагировали. Стальная лавина возникла на горизонте. Конница Дипольда Славного неслась к открытым городским воротам во весь опор.
По остландскому войску стрелять никто не решился. Немногочисленная дневная стража и хваленые нидербуржские бомбардиры в смятении покидали стены. Вскоре вооруженные всадники заполонили улицы. Это мало походило на вступление в город союзнической армии. Скорее уж — на штурм с наскока, на грубый, стремительный и решительный натиск.
Сопротивления рыцари Дипольда не встретили. Баррикад перепуганные нидербуржцы не возводили, с крыш высоких — в два-три этажа — домов не летели камни и стрелы, отряды городской стражи и гарнизонных наемников-ландскнехтов не спешили перегораживать тесные проходы плотными шеренгами и массивными оборонительными рогатками. Всюду царили паника и смятение. Горожане в ужасе разбегались перед невесть откуда взявшимся воинством, прятались по домам, лавкам и подвалам. Стражники, рассеянные по улицам, бросали оружие и сдавались целыми десятками.
— Змеиный граф! Змеиный граф в городе! — с дуру орали то тут, то там. Орали так, будто в Нидербурге действительно со дня на день ожидали появления Чернокнижника.
Слух разнесся по городу молниеносно, окончательно сломив волю к сопротивлению. Когда же ситуация прояснилась, город полностью находился во власти гейнского пфальцграфа. И Дипольд воспользовался обретенной властью, не мешкая. Железо следовало ковать пока горячо, пока первый страх переполошенных бюргеров не улегся…
ГЛАВА 9
Переговоры состоялись на рыночной площади — опустевшей, обезлюдевшей, окруженной гейнцами. Простые горожане сюда не лезли, проявляя должное благоразумие. Обезоруженная городская стража и ландскнехты, не оправдавшие надежд нанимателей, тоже скромно держались в стороне и предпочитали ни во что не вмешиваться.
Несколько повозмущалась и покуражилась — больше, правда, для виду — городская знать, чья немногочисленная свита, запершись в неприступных домах синьоров, не дала себя разоружить. Правда, узнав о планах Дипольда, отпрыски древних и прославленных родов, обосновавшиеся в Нидербурге, всецело приняли сторону пфальцграфа. Благородные нидербуржцы тоже возжаждали присоединиться к остландской армии и отправиться в поход против ненавистного Чернокнижника. Только вот пользы от таких союзников было, в общем-то, немного.