Первоначально оба штатгальтера намеревались приступить к действиям весной 1650 г. Но они признавали необходимость дождаться наиболее благоприятного момента для совершения переворота, заручившись максимальной поддержкой и посеяв как можно больший раскол внутри Голландии. Вильгельм II, понимая решающее значение, принадлежавшее в разворачивавшейся драме простому народу, рассчитывал дискредитировать регентов и натравить на них гнев народных масс с помощью целой волны пропагандистских памфлетов{42}. Только когда население будет достаточно наэлектризовано, а регенты запуганы, принц собирался применить войска, застать врасплох Амстердам и схватить своих противников. Любопытной чертой плана было намерение разместить войска на острове Тексел, чтобы помешать любой попытке английского парламентского режима отправить флот к Амстердаму на помощь партии-фракции Штатов. Объявленные цели Вильгельма II заключались в том, чтобы восстановить свою власть в качестве штатгальтера, подчинить Голландию и изгнать из Амстердама «арминианских», поддерживавших регентов проповедников, заменив их оранжистскими ортодоксами, на которых вполне можно было положиться для убеждения населения поддержать его власть.
В заговор был посвящен крайне ограниченный круг лиц. Но было очевидно, не в последнюю очередь для испанского Государственного Совета в Мадриде, что кризис, в который погрузилась Республика, вполне способен, как в Англии, привести к гражданской войне, и что если Вильгельм II одержит победу, он расторгнет Мюнстерский договор, вступит в союз с Францией (и английскими роялистами) и подавит сопротивление Амстердама, главного сторонника и гаранта нидерландско-испанского мира. На основе этого в Мадриде было принято решение, что если дела в Республике дойдут до крайней точки, или гражданской войны, то брюссельские власти должны сделать все возможное для оказания помощи Голландии против остальных провинций{43}.
Принц использовал каждую возможность для увеличения психологического давления. Вина за ухудшение обстановки в Нидерландской Бразилии, которое вызвало растущее возмущение в Зеландии, Гронингене и Утрехте, была целиком и полностью возложена на Голландию{44}. Вспыльчивый адмирал Витте де Вит, который, помимо его низкого социального происхождения, еще и придерживался антиоранжистских взглядов, был взят под арест вместе с несколькими капитанами, его подчиненными, за то, что отплыл из терпящей бедствие колонии вместе с частью вверенного ему флота, не получив соответствующих приказов от Генеральных Штатов и штатгальтера. По распоряжению принца Оранского несколько из его капитанов были брошены в тюрьму адмиралтейской коллегией в Амстердаме. Это вызвало возмущение бургомистров, которые утверждали, что арест в Амстердаме мог быть произведен только с разрешения городского магистрата. «Отцы города» быстро освободили заключенных. Сам Витте де Вит, однако, остался в заточении у штатгальтера в Гааге.
Свою полную неразборчивость в средствах принц Оранский продемонстрировал в июле 1650 г., за месяц до переворота, опубликовав подложный документ, якобы представлявший собой тайный пакт между Амстердамом и английским парламентом, по которому в случае гражданской войны в Соединенных Провинциях Англия обязалась отправить флот и 10 000 солдат на помощь Голландии для ведения военных действий против штатгальтера и Генералитета{45}. Это был один из нескольких пропагандистских памфлетов 1650 г., изданных по прямому указанию штатгальтера и его окружения.
В последние недели до голосования Голландии по вопросу одностороннего расформирования армейских подразделений обе стороны оказали сильное давление на колеблющихся. Амстердам обвиняли в том, что он вышел за пределы обычной практики влияния на другие голландские города, укрепив решимость в Дордрехте и подчинив своей власти города, в которых отсутствовало единство мнений, такие, как Харлем, Гауда и Схидам{46}. Тем временем, как и предполагалось, раскол внутри самой Голландии продолжал расширяться. В апреле принц Оранский заверил Вильгельма-Фредерика, что Амстердам и Дордрехт с трудом сохраняют незначительное большинство в Штатах, имея на своей стороне лишь десять голосов против девяти. Это было близко к истине, и, не окажи Амстердам нажима на Харлем и Схидам, решающая резолюция вовсе не была бы принята{47}. Сделанное Вильгельмом II в октябре 1649 г. предсказание оказалось на удивление точным. Решение о роспуске войск было принято в мае 1650 г. только одиннадцатью голосами против восьми: его не поддержали ridderschap и семь городов — Лейден, Роттердам, Энкхёйзен, Гауда, Хорн, Горкум и Схонховен.