— Нет. Эти не похожи. — Выцедил один из них, тщательно осмотрев одежду с карманами подошедших парней. — Пошли прочь животные! А то свинцом угощу. — Добавил второй, плюнув в их сторону. Пять дней к ряду Андрей с товарищем выживали, питаясь корой и корнями растений.
На острове то и дело находили останки растерзанных людей. Пойманных на месте и уличенных в зверствах преступников сразу расстреливали. Однако многое так и осталось тайным. Местами стоял резкий, гнилостный запах разлагающейся плоти.
К шестому дню, пришло судно с провизией. Изобразив подобие очереди, люди ждали положенной порции муки. Напирая друг на друга, они ругались, вскоре превратившись в большую свалку.
— Бах. — Прозвучал ружейный залп. В страхе впередистоящие толкали середину. Пытаясь спастись, они дрались и кричали. Вдавливая упавших в землю. Позднее получив свои граммы, некоторые тут же разжевывали ее в сухом виде. После этого в течение каких-то пары минут, они падали замертво.
Офицер вытащил из очереди парнишку в драной телогрейке, лет двадцати с виду. Уличив в том, что тот хотел получить сверх нормы, отвел в сторону. Стальное дуло изрыгнуло огонь.
— Тех, кто хочет лишнего, могу угостить. — Громко прокричал он, убирая пистолет в кобуру. Осунувшийся, невысокий мужчина лет сорока пяти, дрожа от слабости, зачерпнув воды, развел в шапке болтушку. Его примеру последовали и Андрей с Мухтаром, дотянув на таком рационе до дня отплытия.
На девятый день пребывания, зачищающие отряды стали вновь сгонять выживших на баржи. Предстоял завершающий путь к исправительным лагерям.
Так начались долгие, беспросветные наполненные тяжелым трудом дни. С раннего утра до позднего вечера Андрей был на заготовке древесины. Работал, не разгибая спины, до исступления. Только так можно было хоть немного заглушить тоску по родным сердцам. Выполнив норму, арестант получал положенную пайку. В противном случае она урезалась вдвое.
Были и беглецы. Подстрекаемые слухами, они забредали в непроходимые таежные болота, сгинув без следа. Тонули в реках. Некоторые возвращались, поняв тщетность таких попыток.
Так продолжалось до тысяча девятьсот сорок второго года. Утреннее построение состоялось на час раньше. Лагерный глашатай объявил срочный сбор.
— И так, товарищи сидельцы. — Начал свою речь, лично пришедший начальник. — Родина великодушно предоставляет вам шанс на искупление. Не нужно строить иллюзий относительно войны. Многие из вас полягут в первых боях. Отказаться от этой чести, нельзя. Сейчас будет зачитан список, подлежащих мобилизации, остальные отправятся на работы по обычному распорядку.
— Дарсамов! — Прогремела из уст коменданта первая фамилия. Мухтар похлопав по плечу Андрея, вышел из строя. Он хорошо понимал, такой возможности может и не быть больше. Война все ж лучше, спокойного, убогого, скудного существования в лагере.
— Кулаков. — Сердце Андрея подпрыгнуло.
— Какая удача. — Радовался он, делая заветные два шага. После не долгой подготовки, новобранцев доставили в распределительный пункт, откуда на поезде отправили на фронт.
С сентября сорок первого года продолжалась блокада Ленинграда. Не было минуты, когда Андрей не думал бы об этом.
— Ни одного дня меня не было рядом с малышом. Никогда не видел его невинной улыбки. Не знал его объятий. С досадой сжимал кулаки Андрей. — Уже год как их придавила жесточайшая нужда, и возможности что-либо изменить нет.
— Может вы в числе эвакуированных?! Хоть бы это было так. Обращался мысленно он к жене с ребенком.
Выбритые, чистые, одетые в серо-зеленое обмундирование бывшие заключенные изменились. Как будто и не было десятка лет за колючей проволокой. Осанистость и горделивость появилась в их движениях. Это наблюдение немного отвлекло Андрея. Пока в спокойствии и относительной сытости происходящее казалось забавным приключением.
— Доберемся до их Европы. Вот где можно вволю разгуляться. — Делились они между собой сокровенными мыслями, представляя будущие веселые деньки. Жаркий, сухой воздух обходил по сторонам мчащийся на запад поезд. Пыльные, закопчённые тормоза заскрежетали, останавливая состав. Духота разморила бойцов. Обливаясь потом в большинстве своем, они дремали. Сведения с передовой, рисовали не самую радужную картину, а командование требовало свежей, живой силы. Буквально через двое суток, набитые солдатами, прибывшими из заключения, грузовики тронулись к фронту. Находясь в одном батальоне, Мухтар с Андреем попали в разные роты и не могли часто видеться.