— Помню, — напряженно откликнулась Сора. — Но это же выдумки, сказки. Айко их рассказывала ее мать, а она, в свою очередь, делилась выдумками со мной. Никакого кама-кири не существует.
— Тогда что вы видели? — справедливо возразила Аюми.
Сора замолчала, кусая губы. Собственная уверенность в том, что она видела своими глазами, не давала ей возразить служанке.
И волосы... Кто-то отрезал пару ее прядей.
Кама-кири не из тех духов, что вредит людям. Он срезает локоны под корень — вот и все, чем опасна эта нечисть. Но причины его прихода... Сора поежилась, обхватила себя руками. Айко говорила, что кама-кири своими забавами часто пытается не допустить брачного союза, если тот несет погибель.
— Хотите, я лягу спать здесь, с вами в комнате? — дрожащим голосом спросила Аюми.
По лицу служанки было видно, что она сама напугана до ужаса. Сора кивнула.
— Да. Принеси себе футон и расстели рядом с моим. Так будет спокойнее.
Ее взгляд упал на нефритовый браслет, который она сняла перед купанием. Обычно Сора не надевала его на ночь, однако сейчас без тяжелого наручника на запястье она ощущала себя беззащитной и уязвимой. Шагнув к столику, она защелкнула браслет на руке и сразу почувствовала спокойствие.
— Я попросила одного из воинов господина Ивао присмотреть ночью за женской половиной дома, — зачастила вернувшаяся Аюми. — Он сказал, что мимо него и насекомое не пролетит. Просил не беспокоиться.
Воины дяди не внушали Соре особого доверия, но даже такая защита лучше, чем совсем никакой. Расстелив футон, Аюми помогла госпоже улечься и затушила свечи — одну за другой. Покои погрузились во тьму. Со стороны седзи, ведущих в сад, немедленно раздались шорохи и скрипы.
— Это всего лишь ветер и деревья, — тихонько сказала Аюми. — Нечего бояться.
И не понятно было, кого она пыталась успокоить больше — себя или Моримото. Не говоря ни слова, Сора вытянула руку, нащупала ладонь Аюми и крепко сжала, уверенно повторив:
— Это всего лишь ветер. С нами ничего не случится. Спокойной ночи, Аюми.
Служанка благодарно улыбнулась ей в темноте — хоть Сора и не могла этого видеть, но могла почувствовать, как загрубевшая ладонь служанки сжала ее пальцы в ответ. Так, не размыкая рук, они уснули.
Сон был беспокойным. Сора ворочалась с боку на бок — представлялись то мертвецы, тянущие к ней руки, то сад в родном доме, где деревья пытались схватить ее за ноги, угрожающе изгибая ветви. Проснулась она совершенно разбитой и усталой — словно и не спала вовсе.
Аюми выглядела не лучше. Под глазами служанки залегли тени, здоровое, пышущее румянцем лицо стало бледным. Она вяло перебирала наряды своей госпожи, чтобы подготовить праздничное кимоно, в котором Соре предстояло вступить в новую жизнь.
Умывшись холодной, как утренняя роса, водой, Сора устроилась перед столиком, на котором были расставлены разнообразные баночки и кисти для нанесения свадебного макияжа.
— А как же завтрак, госпожа? — растерянно спросила Аюми.
— Кусок в горло не лезет, — коротко ответила Сора.
— Так не пойдет, — обычно робкая Аюми уперла руки в бока. — Вы вчера не съели ни крошки, а сегодня вам предстоит долгий и трудный день. Необходимо позавтракать. Я схожу на кухню и вернусь.
— Не задерживайся, — вырвалось у Соры.
Ей ни минуты не хотелось оставаться одной в этом мрачном поместье. Оно напоминало тело дряхлого старика, который все еще был жив благодаря заботе родных, но уже практически не открывал глаз, считая часы до смерти.
Прикоснувшись к браслету на руке, Сора погладила гладкие камни. Прикосновение успокоило, напомнив о родном доме и долге, который ей необходимо выполнить. Отец сильно разозлится, если дочь опозорит клан, но гораздо страшнее лишиться расположения императора.
— Вот, госпожа, — Аюми вернулась с подносом. — Зеленый чай, рис, форель и яйца.
Еда оказалась вкусной. Попробовав рис, Сора осведомилась:
— Сколько человек работает на кухне?
— Четверо, госпожа. Руководит всем женщина из деревни, — Аюми занялась украшениями. — Представилась как Маи. Сказала, ее срочно доставили вчера вечером вместе с тремя девушками-помощницами, чтобы она занялась приготовлениями.
— Почему в поместье так мало слуг? — недоуменно пробормотала Сора.
— Господин Хаттори редко посещает дом, — Аюми принялась выбалтывать то, что узнала. — В основном он находится на местах сражений вместе со своими воинами.
— Сейчас они здесь, в поместье?
— Конечно. Прибыли вместе с господином Хаттори, — удивилась Аюми. — Заняли правое крыло. Там же разместили господина Ивао и его людей.
— Дядя наверняка счастлив такому соседству, — кисло подметила Сора.
Она не понимала, почему Райден отказался от всех слуг, кроме Кейко и Акио. Глава знатного клана, снискавший особое расположение императора, мог позволить себе жить в роскоши, но вместо этого предпочел уединенное поместье с двумя пожилыми людьми.
В чем причина столь странного поведения? Неужели Райден настолько любит тишину и спокойствие? Кто же готовил для его воинов, когда на полях утихали сражения, кто стирал их вещи и заботился об огромном поместье, кто ухаживал за садом? Неужто Кейко и Акио вдвоем?
— С вашим появлением тут все изменится, — пообещала Аюми. — Вы наймете слуг, как положено, приведете дом в порядок. К обеду вы уже будете полноправной госпожой Хаттори.
Сора дернулась, едва не уронив чашку. Слова служанки звучали как приговор — отчего-то возможность стать хозяйкой этих стен пугала, а не радовала Сору.
— Церемония будет проведена в маленьком храме возле реки, — Аюми закрепила высокую прическу, — что разделяет лес и поместье. Господин Ивао и его люди уже проснулись, завтракают.
Сора хотела было съязвить, что дядя и ночью бы встал, лишь бы полакомиться чем-то бесплатным, но шорох в коридоре завладел ее вниманием. Через мгновение сёдзи, тихо шурша, плавно раздвинулись.
За ними обнаружилась сидящая на коленях Кейко, одетая в темно-красное, парадное кимоно. В руках женщина держала шкатулку.
— Госпожа, — она склонила голову в знак уважения, но темные глаза недобро блеснули. — Господин Хаттори просит вас принять от него вот это.
Она положила шкатулку перед собой. Сора кивнула Аюми — служанка, забрав резную вещицу, быстро принесла ее своей госпоже.
Откинув крышку, Сора затаила дыхание — внутри, переливаясь от нежно-лавандового до глубокого цвета индиго, блестела заколка в виде цветка ириса.
— Это клановое украшение, — проскрипела Кейко. — Его носили все жены предыдущих глав.
Сора аккуратно дотронулась пальцем до искусно вырезанных лепестков, представляя, как женщины — одна за другой — держали в руках заколку, любовались переливами камней, а после украшали ее волосы и шли... На заклание.
Мысль неприятно поразила ее, собственный настрой — еще больше. Кто знает, может, те женщины были счастливы в браке?..
— Я надену его. Передай господину Хаттори мою благодарность за столь щедрый и великолепный дар, — заученно проговорила Сора.
— Это еще не все, — Кейко встала, поманила пальцем служанок, пришедших с ней. — Вы должны надеть его на церемонию, госпожа.
Две девушки, чья поступь и одежда выдавали в них деревенских жительниц, вошли в покои, держа на вытянутых руках ироутикакэ — кимоно из шелка и парчи. Светло-фиолетовое, оно точь-в-точь повторяло цвета клана Хаттори и подходило к украшению.
Сора растерянно потрогала нежную ткань, провела ладонью по искусной вышивке золотой нитью. С собой она привезла сиромуку — белое свадебное кимоно, которое спешно сшили специально для нее, но оно не шло ни в какое сравнение с этим.
Подобный наряд могла бы носить сама императрица. Соре было даже страшно представить себя в нем, хоть и ее клан не бедствовал, а отец всегда старался баловать единственную дочь.