Варден беспокоится. Думает, что ему нужно было сильнее противиться выпуску штурмовиков. Конечно, Имурисама в конце концов поглотит дроны и разложит их на единичные атомы, но что с того: баланс все равно окажется отрицательным. Увы, до его мыслей никому нет дела. Конгломерат ему не доверяет. Этого никто не скажет, но все опасаются, что он не беспристрастен и эмоционален. Ведь Варден на одну тысячную остается человеком.
Тем временем дроны дважды облетают Землю, проводя поверхностное сканирование. Стратегический сердечник дает зеленый свет. По этому знаку облако космических мух пересекает орбиту Плутона и направляется в сторону растрескавшегося трупа планеты.
Нынче темно и холодно. Се — последние мгновения Вселенной, скованной тепловой смертью.
Варден переходит потоком нейтрино из Имурисамы на сердечники собственного флота. Транскрипция из кристалло-мультиспиновых потоков фрегата на фотонно-кремниевые палубы Дейрона проходит непросто, часть пакетов теряется. Вардену приходится ждать в Чистилище, пока Имурисама возобновит трансмиссию; пока они с Дейроном не заштопают дыры в его сознании.
Он ненавидит Чистилище. Тут — небытие, но будто осознанное; полусон разума. Он опасается, что именно так выглядит смерть.
На этот раз Варден ждет дольше обычного, видимо, пробелы больше или машины не могут договориться. Авария интерпретаторов? Слабая подпитка дескриптивных станций Дейрона? Имурисама для них крепкий орешек, результат несуществующей технологии, как многие военные корабли. Родилась она из простого вопроса: как застать противника врасплох в эпоху глубокого сканирования и торговли петакубитами информации, когда все обо всех все знают? Это непросто, но способ есть. Размещаешь кластер квантовых сердечников с временной акселерацией — небольшой, размером с планету, — а потом запускаешь на нем симуляцию мира, большую игру в жизнь, которая пару-тройку десятков раз проходит от изначальной оригинальности до холодного конца, и множит, развертывает вероятностные, но не существующие цивилизации. Необязательные сущности. А всякая цивилизация — это миллионы независимых ИИ, которые живут, работают и умирают. Создают произведения искусства и научные прорывы.
Творишь бурю в стакане воды, галактические войны в аквариуме. Потом извлекаешь из этого что сумеешь: модели экономики, идеологии, но и военную технику, особенно если она экзотична и сложна для понимания.
Вот только, смешивая технологии, рожденные симуляциями, с технологиями нескольких десятков реальных цивилизаций, получаешь информационный кошмар. Конгломерат — это сеть, сшитая из сообществ с настолько разной философией и наукой, что несколько монументальных мысленителей, являющихся главным банком его вычислительных мощностей, предназначены исключительно для координации этих систем между собой. И даже им это не всегда удается. За пределы сети пришлось вынести такую экзотику, как Малорианская сингулярность: ее процессы, протекая по временно ускоренным подизмерениям, были непонятны даже Конгломерату. Или Драккани — их сеть оказалась живой религией, мистическим раем, который могли понять лишь другие представители их расы.
Конца Чистилищу не видно, а мысли Вардена тем временем внезапно замедляются. Это низкая подпитка.
Приближается…
Наконец Чистилище выплевывает его, измученного и измятого. С момента приближения к системе Конгломерат держал Вардена наготове, на случай контакта. Совещания, симуляции, тренировки. Варден охотно бы отдохнул, нырнул в кубитовый пух виртуала, однако ему нельзя. Он прикован к реальности последовательностью жестких обусловленностей — истинный раб материи. Он происходит из касты реалийцев, как и несколько сотен прочих сознаний Дейрона. Это честь, поскольку службу предлагают лучшим — единственная работа в прежнем смысле слова, какая еще осталась. Но порой Вардену оказывается достаточно, даже если его сознание набито мотивационными обусловленностями, даже если он накачивается, словно безумец, примитивным протопатриотизмом, садомазохистским удовлетворением от жертвенности.
Варден устал. На уровне реальности-3, в приятной лоу-тек симуляции Дейронской планеты, у него есть настоящая семья. Навещая их, он несколько ослабляет обусловленности. Любит чувствовать, как воля балансирует на грани: с одной стороны, такая тоска, что хочется плакать, с другой — обязанность, жертвенность, поскольку выживание семьи зависит от того, что он будет делать на уровне 0. Варден несколько раз находился в шаге от решения все бросить и спокойно жить тремя уровнями реальности ниже холодного мира. И всякий раз перебарывал искушение. Он знает, что ловушка инбридинга укорененных универсумов — второй после расщепления атома тест для молодых цивилизаций. И что очень немногие сдают его, предпочитая запереться в нереальностях.