Голос Незримого. Том 2

Что парящий дух, близ нас цветами веющий,Лик под крылицей укрывши розовеющей,Стал беззвучно, но немолчно хохотать, —Юный, резвый, мотылькам большим под стать.“Будет днесь, Варахииле, Посещение?” —Молвил Старец. И, унявши смех в мгновение,Лик открывши, что и в строгости был мил:“Коль сподобимся…” – ответил дух и взмыл…Мы же двинулись вокруг стены, глядя в нее, —И обитель недоступная всё явнееСтановилась мне… Светлынь и белизна.Посреди – озерце, видное до дна,Полно, кругло, что купель, отец, крестильная.Вкруг – бубенчаты да белы молодильники,Одуванчики, пушисты да легки,И, как горленки, большие, мотыльки.Впрягши нескольких за крылышки молочныеВ огромаднейшие чашечки цветочные,Словно б в санки, мчались в воздухе на нихДуши некоторых, сущих здесь, святых…Или, сев на лист широкий ли, в купаву ли,Как на лодочках, по озеру в них плавали…И приметил я, отец, глядя на них,Что, насупротив обителей других,Большинство здесь вовсе юно или молодоИ одето не в парчу, аль холст, аль золото,Но в одну свою красу да волоса,Да в сплетенные из травок пояса.Впрочем, видел здесь и стариков, и стариц я,С беззаботностью, какая редким дарится,В одуванчики игравших, как в снежки,Иль раскидывавших ангельски цветкиПо тропе одной, отсель ведущей к облаку, —И дивился я их смеху, бегу, облику…А Вожатый тотчас: “Те, что видишь ты,Были в мире сердцем детски-чисты —И за то здесь удостоилися многого:Частых зрений самого-то лика Богова.Оттого и царство их, как снег, бело,Состоянье же – младенчески-светло”.И сквозь стену, в мураве и в рое вихрящемОн средь занятых безгрешным райским игрищемУказал и назвал бывших вблизи:Убиенного у нас на Руси,Малолетнего Димитрия-царевича,Что, на тройке мотыльков высоко реючи,Разметав по ветру кудерьки, как лен,Мчал с другим малюткой райским на обгон…И трех отроков – Анания, Азария,Мисаила, что, возведши очи карие,Ручки смуглые скрестивши на грудях,В здешних свежих окуналися водах…На земле ж в печи палил их царь языческий…И красавицу, что в косу по-девическиВолоса свои, мечтаючи, плелаДа смотрела вдаль, как бы кого ждала, —И пригожий лик всё вспыхивал, как пазори…Та Мариею была, сестрицей Лазаря.Здесь же зрел я дивных трех отроковиц,Ростом разных, схожих прелестию лиц,Вдруг явившихся откудова – не ведаю —И сидевших под хрустальною беседоюС царским креслом посреди. На бережкуТа сама собой воздвиглась, коль не лгу.И сидели там они рядком, в согласии.Та, что старше всех была и светловласее,Над челом имела семь горящих звездИ сплетала из цветов не вьюн, но крест.Помолодше, та была золотокосее,На стопах имела крылышки стрекозиеИ слагала, взяв ракушек цветных,На песке подобье якоря из них.Вовсе махонькая, в кудрях русых вьющихся,Миловала мотыльков, к ней льнущих, жмущихся,И у ней в груди, трепещуще-ало,Сердце виделось и жаркий свет лило…И в кругу их увидал опять нежданно яТо дитя, в мир не рожденное, туманное,На руках у мужа странных, отче, лет,Ибо был лицом он юн, кудрями сед,И смеялся, как дитя, дитятю пестуя.После ж три отроковицы, давши место ей,Стали нянчиться с ней нежно, как с сестрой.Мне же молвил Старец: “Видишь – тот святой?Алексеем, человеком Божьим званногоТам в миру и чистотой благоуханного,Здесь его глашатым Божьим нарекли.А юницы, что в места сии пришлиИз обители другой – тож Бога вестницы,Домочадицы, порой и сотрапезницы.Знай: без Веры, да Надежды, да ЛюбвиНе достигнут до Него стопы твои”.Тут запели звуки гласа Алексеева:“Ветер райский! Лепестком тропу усеивай.Облак райский! Стены пологом завеивай.Души райские! Поклон земной содеивай.Гость желанный, Гость наш чаянный грядет”.Приоткрылись в далях облаки, как вход,Просияли в этом месте, как нигде еще, —А затем завесой веющей, густеющейПред оградою спустились до земли…И сокрылось всё… и дале мы пошли.