И тогда как целью прокламации, сим обнародованной, не является стремление вызвать необычную и ненужную строгость, то её следует рассматривать как средство приведения в исполнение надлежащих правил, установленных до этого, и предотвращения злонамеренных действий, которые могут возникнуть в результате невежества или невнимательности, а также умысла; в результате этой прокламации все те лица, чьи обязанности требуют их появления около места, где проживают вышеупомянутый Наполеон Бонапарт, лица его окружения и лица обслуживающего его персонала или лица, имеющие с ними деловые отношения, будут снабжены, после надлежащего заявления, постоянными лицензиями от губернатора острова, подписанными им собственноручно. И в принятых парламентом законопроектах и в правилах настоящей прокламации ничто не может быть истолковано как нечто такое, что может служить оправданием для жестокого и предосудительного обращения с Наполеоном Бонапартом и членами его окружения, пока он и они будут подчиняться тем ограничениям, которые законами и инструкциями правительства его величества предписаны им.
Исполнено собственноручно в Джеймстауне, на острове Святой Елены, 28-го дня июня 1816 года.
Хадсон Лоу, губернатор и главнокомандующий По приказу губернатора,
Г. Горрекер, военный секретарь
Дополнительные документы, не имеющие прямого отношения к данной работе, но важные для её иллюстрации
От начальника гарнизона
форта Эль-Ариш и от трёх других
командиров войск гарнизона
главному генералу
Мы получили условия капитуляции, которые вы нам направили; мы согласны вручить форт Эль-Ариш в ваши руки. Мы возвратимся в Багдад, следуя по пустыне. Мы направляем вам список командиров отрядов гарнизона форта, которые обещают, поклявшись от своего имени и от имени своих войск, не служить в армии Джеззара и не возвращаться в Сирию в течение одного года, начиная с сегодняшнего дня. Мы получим от вас пропуск и знамёна. Мы оставим в форте все запасы продовольствия и оружия, которые были там обнаружены. Все командиры отрядов гарнизона форта торжественно клянутся нашим Богом, Моисеем, Авраамом и Магометом, к которым Бог пусть будет милостив, и Кораном, что честно выполнят все условия этой капитуляции и, прежде всего, не будут служить Джеззару. Всевышний и его Пророк являются свидетелями нашей честности.
Ибрагим Ниран,
начальник гарнизона форта Эль-Ариш
Эль Х. Хаджез Мохаммед,
полковник могребинов
Эль X.Хаджи Задир,
командир арнаутов
Мохаммед Ага,
начальник интендантской службы
Лонгвуд, 11 декабря 1816
Мой дорогой граф Лас-Каз, я всем сердцем глубоко чувствую всё то, что вам сейчас приходится переживать. Оторванный от меня две недели тому назад, вы оказались тайно запертым и лишённым возможности сообщать мне и получать от меня какие-либо новости, общаться с кем-либо, французом или англичанином, лишённым даже права выбрать себе слугу.
Ваше поведение на острове Святой Елены было достойно всякого уважения и безукоризненно, как и вся ваша жизнь. Мне доставляет удовольствие сообщить вам это.
Ваше письмо другу в Лондон не имеет никаких оснований для порицания, в нём вы только открыли ваше сердце в рамках дружеских чувств. Это письмо точно такое же, как и те восемь или десять других, которые вы написали тому же лицу и отправили вскрытыми. Командующий этим островом, у которого отсутствует чувство деликатности, тщательно изучал выражения, подчёркивавшие ваши дружеские чувства, и недавно подвёрг их упрекам; он угрожал выслать вас с острова, если ваши письма вновь будут содержать жалобы. Поступая подобным образом, он нарушил главную обязанность своего положения, самую первую статью своих инструкций и чувство чести. Тем самым он предоставил вам санкцию на то, чтобы искать средства, позволяющие вашим чувствам доходить до ваших друзей и знакомить их с преступным поведением этого командующего островом. Но вам чужды вероломство и хитрость; поэтому было так легко воспользоваться вашим доверием!
Они выискивали предлог для конфискации ваших бумаг. Письмо вашему другу в Лондон не могло оправдать полицейский визит в ваш дом, ибо в письме не описывался заговор, в нём не содержалось никакой тайны, и оно лишь выражало чувство благородного и искреннего сердца. Незаконное и опрометчивое поведение властей по этому поводу несёт на себе знак низменной и личной ненависти.