Ко мне подошел бывший жених Тауры, Леойн.
— Что ты намерен с ними делать? — кивнул он на моих бывших соотечественников.
— Не мне решать, — покачал я головой, осторожно оттирая со лба Тауры кровь. — Скоро здесь будут короли — это их дело. Можешь также спросить у принца.
Натар в это время брезгливо оттирал меч от пепла об одежду осыпавшегося некроманта. Он поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.
— Я предлагаю убить их, — сказал он, поняв по моему жесту, о чем мы говорили.
— Неужели? — скептически уточнил я. — Ты, свято верящий в то, что каждый может исправиться, готов убить около полусотни человек?!
Яркая вспышка недалеко от окна привлекла наше внимание и избавила Натара от необходимости отвечать. В белом свете проявилась темная женская фигура. Мягко ступая по каменному полу, к нам приближалась высокая стройная женщина с длинными черными волосами, заплетенными в косу. Взгляд ее черных глаз был прикован к телу Стерина.
— Кто это? — тихо спросила Таура, отстранившись от меня.
— Некритта, — шепотом ответил я. Думаю, каждый некромант в зале почувствовал это.
Женщина услышала нас и подняла голову.
— Я заберу его, — сказала она, присев на колени перед Стерином. — У меня ему будет лучше.
Она нежно провела тыльной стороной ладони по его щеке. Тело Стерина засветилось мягким светом, а потом и вовсе исчезло. Часть чувств богини все же была искренней по отношению к своему невольному помощнику.
Богиня увидела пустую одежду, присыпанную пеплом.
— Его забрали демоны, — сказала она. — И пусть! Я бы никогда не приняла его в Страну Покоя!
Некритта встала и обратилась уже непосредственно ко мне.
— Я рада, что моя сестра обратилась именно к тебе за помощью. Мне жаль ту девочку, Ларику. Я уже ничем не могу ей помочь. Однако я заберу у этих недостойных всю свою силу. Есть еще в мире необнаруженные некроманты с сильным даром. Они смогут изменить неудачную славу некромантов. Спасибо, Эрстин. Ты можешь всегда рассчитывать на мою помощь и силу.
Некритта просто растаяла в воздухе. В наступившей тишине громко выругался Натар, обалдело пялясь на то место, где только что стояла богиня Смерти…
Таура в возмущении выбежала из кабинета отца, громко хлопнув дверью. Даже после всего случившегося он продолжал управлять ее жизнью! Она так надеялась, что он изменит свое мнение об Эрстине, но оно всего лишь пошатнулось! До кардинальных изменений было еще далеко.
Прошла всего неделя после победы над некромантами, но массовые казни уже провели. Из известных некромантов оставалось всего двое — Эрстин и Авор. Многие из Союза Тридцати, знавшие об их существовании, требовали уничтожить ВСЕХ некромантов. Неважно, благодаря кому досталась эта победа. Главным оставалось избавление от 'черной заразы', как называли некромантию. Отец Тауры и Раниор предложили ей самый оптимальный вариант — выслать Эрстина в Восточные страны, подальше от подобного переполоха. Однако с этим не была согласна Таура. Если бы они его выслали, она бы сбежала с ним…
Таура направилась в сторону комнаты Эрстина, которую ему предоставил король Кронион, в королевстве которого они сейчас находились.
Победа Крониону далась без единой капли крови. Когда он подошел к стенам замка, подвесной мост был опущен, решетка поднята, а в распахнутых настежь воротах стояли маги Жизни, приветствовавшие короля фениксов. Тяжелее пришлось Раниору — до того, как некроманты сложили оружие, почувствовав, что сила Некритты их покинула, они сражались не на жизнь, а на смерть. Войско Раниора и Вилевры понесло значительные потери.
Таура лихорадочно думала о том, как спасти Эрстина и Авора от жаждущей крови толпы королей. Они никак не могли понять, что люди меняются. Эрстин — живой тому пример. Кроме того, он еще и подданный Бэрона, и обладающий даром магии Жизни. Да, Эрстин не раз упоминал о том, что так оно и будет, когда война закончится, но Таура до последнего верила в благоразумие королей…
Как всегда перед встречей с некромантом сердце Тауры застучало быстрее. Последний раз она разговаривала с ним вчера вечером, когда он помог ей избавиться от последствий встречи с баньши. Эрстин дал честное слово, что теперь она не будет до такой степени бояться грозы. Просто легкая неприязнь к грому и молниям, вполне обычная для человека.
А потом им было не до разговоров — они провели вместе ночь, и Таура просто сбежала на рассвете…
Таура постучала в дверь комнаты Эрстина. Тишина. Она постучала громче. Вновь нет ответа. Тогда девушка нажала на ручку двери и осторожно толкнула дверь, которая оказалась незапертой. Она просунула внутрь голову, но там никого не казалось. Странно… Эрстин в последнее время предпочитал сидеть в комнате, редко выбираясь наружу. Таура вошла внутрь. На письменном столе она заметила исписанный листок бумаги. Любопытство победило. Ей стало интересно, что там такого написал Эрстин. Она подошла к столу и взяла лист бумаги. Когда она дочитала до конца, листок просто выпал у нее из рук.
— Идиот, — прошептала Таура. — Дурак!
Она выбежала из комнаты, оставив дверь открытой, и побежала к отцу. Это они во всем виноваты! По дороге она просто налетела на кого‑то.
— Таура? — удивился Натар, удержав ее от падения. — Что случилось?!
— Этот идиот сбежал! — в сердцах выкрикнула девушка, отступая назад. — Взял с собой Авора и сбежал! Оставил записку, в которой объяснил, что так будет лучше!
Натару не надо было объяснять, какого идиота имеет в виду Таура. Только один идиот терпеть не мог, когда распоряжаются его судьбой сильные мира сего. Однако теперь Таура сделает все возможное, чтобы найти его, и сказать в лицо, все, что она о нем думает. И Натару ничего не остается, как помочь ей в этом…
Эпилог
Я сидел наверху в снимаемой комнате и по карте просматривал дальнейший наш маршрут. Основная дорога проходила через лес. Вдвоем идти по нему просто опасно, а ближайший обоз придет только завтра. Однако я еще вчера заметил, что за нами кто‑то следит. Будь я один, то просто выследил бы этого следопыта и спросил, какого драйна ему от нас надо. Но за последние пять лет я научился осторожности — лишний раз не вмешивался в драки, следил за своими манерами и языком. И этому же учил Авора. Никто тебе не поможет лучше тебя самого — этот девиз сопровождал нас в путешествиях.
Не скажу, что эти годы были трудными для нас. Но и не стали легким непринужденным времяпровождением. Оказалось, заботиться о ребенке намного сложнее, чем я думал. Нужно было не только его накормить и сказать, что чего‑то делать нельзя, но и смотреть за тем, чтобы он следил за собой, своей одеждой. И ведь Авор не был капризным ребенком. Но даже этот рассудительный мальчишка пару раз глубоко обижался на меня и по несколько дней не разговаривал.
— Эр, — вошел внутрь Авор, отвлекая меня от размышлений. — Хозяйка говорит, что тебя спрашивает какой‑то человек. Что ему ответить?
— Человек? — в задумчивости проговорил я. — Скажи, что он может подняться сюда.
— Уверен? — скептически взглянул на меня Авор. — Ты же говорил, никаких знакоств.
— Могу же я изменить свое мнение.
— Можешь, — недоверчиво посмотрел он на меня. — Но зачем?
— Авор, — прямо посмотрел я на него. — Просто скажи хозяйке, что я разрешил ему подняться к нам. Сам же не показывайся никому на глаза. Уяснил?
— Не тупой, понял, — пробурчал мальчишка и вышел.
Я покачал головой. Десять лет — трудный возраст. Но и в пять ему было нелегко понять, почему нельзя вернуться назад, к сестре.
Через несколько минут раздался стук в дверь. Подозреваю, что тот, кто нас преследовал в последние дни, решил, наконец, первым проявить инициативу.