Вскоре Рата причаливает к берегу, сходит с корабля и встречает Пуну. Тот восклицает: "О Рата! Твои глаза горят, голова подергивается, мыщцы напряжены. Возможно, ты пришел сюда с жаждой мести?"
Надменно ответствует Рата: "Конечно, я пришел сюда не для того, чтобы любоваться красотами Границы Лунного Света!"
Затем, после предварительного ритуального поединка (заключающегося в том, что соперники примеряют магические набедренные повязки друг друга и выкрикивают заклинания), Пуна гостеприимно ставит угощение перед пришельцем. В этот вечер, вернувшись к себе на корабль, Рата придумывает, как можно одолеть Пуну. Делают так. Тонга-Хити обманом задерживает подданных Пуны, возвращавшихся с ловли крабов в его дом. А Тавака захватывает часового-петуха и сам задолго до рассвета кричит петушиным голосом. Так он делает, чтобы одурачить ящериц, охраняющих дом Пуны. Услышав петуха, они заключают, что уже рассвет, значит, гостю можно войти. Тавака входит в дом, набрасывает на спящего Пуну петлю и тащит на корабль. Все происходит точно по плану. Рата убивает Пуну своим волшебным топором, а мясо его раздает духам, которые роятся, как мухи, вокруг мачт. Лишь голову Пуны сохраняет Рата, чтобы отдать ее богам на марае в своей деревне.
Затем Рата спасает свою мать Тахити-Токерау, которую он не видел с тех пор, как был ребенком. Вытаскивая мать из нечистот, Рата поет:
Мать и сын садятся в лодку "Туча, Нависшая над Границей", и плывут прочь от земли Границы Лунного Света домой, в Большое Вавау на Верхнем Гаваики. Там Куи приветствует Рату такими гордыми словами: "Отныне ты не внук мой, ты — бог!"
Так заканчивается история Раты. В ней гораздо больше песен, гораздо больше чудовищ, гораздо больше подробностей, но и этого изложения достаточно, чтобы понять, почему тот молодой туамотуанский моряк, с которого мы начали эту главу, восхищается Ратой больше, чем всеми остальными древними героями. Хотя Рата знаменит по всей Полинезии и известен в части Меланезии, ближе всего он мореходам с Туамоту. Ведь и европейцы и полинезийцы считают туамотуанцев лучшими моряками восточной части Океании. Они учились и совершенствовали свое искусство в самой трудной в мире школе навигации. Когда-то адмирал Роггевен назвал ее лабиринтом, другие европейцы — опасными островами, а полинезийцы — Островами Глубокого Моря, или Туамоту.
Расстояния и опасности никогда не могли удержать обитателей Туамоту от плаваний как внутри, так и за пределами их Тучи Островов, свыше восьми десятков которых разбросаны в океане к северо-западу и юго-востоку от Таити. Эти реальные путешествия и приключения внушают такое же благоговейное уважение, как и подвиг Раты. Сказители, склонные к большему реализму, идентифицирующие землю Границы Лунного Света с Мангаревой или с таинственным затонувшим островом, не могут ослабить чудо путешествия Раты: опасности видимых островов столь же велики, как и любые выдуманные. А сказители, склонные к большей фантазии, не в состоянии придумать ничего более страшного для моряка, нежели реальный риф Факарава.
Жители Туамоту считались суровыми и свирепыми, их боялись как каннибалов, воинственных и диких. Несмотря на это, даже во времена европейцев их во чтобы то ни стало стремились заполучить в качестве корабельщиков. В особенности это относится к Рапатеа (острова Общества), где боги требовали для себя самых лучших лодок, сработанных самыми лучшими мастерами. Немногие счастливчики — вожди с островов Общества владели туамотуанскими кораблями. В 1606 году Кирос[4], первый европеец, о котором известно, что он посетил Лабиринт, писал об этих кораблях: "Лучших не могли бы построить и в Кастилии". По его наблюдениям, из-за нехватки на Туамоту крупного леса корабли "весьма искусно составляются" из нескольких коротких бревен разной длины. Они великолепно подогнаны, скреплены кручеными веревками и проконопачены. Такие суда безопасней в штормовых, изобилующих рифами водах, чем более элегантные по виду лодки из цельного ствола, потому что приспособились к сражениям с демонами Длинная Волна и Короткая Волна. И когда Риф Факарава перекусывает бревно, на составном корпусе лодки появляется лишь еще одна стяжка.
4
Последний из плеяды великих испанских мореплавателей Педро Фернандес де Кирос мечтал стать Колумбом Южного материка. Открыл несколько островов из архипелага Кука и ряд атоллов Туамоту. —