− К середине дня на улице станет слишком жарко, − пробормотал Адам, уткнувшись лицом в тарелку.
Я вздохнула. В этом деле главное не сдаваться!
− Так а мы пойдём не в середине дня, а сейчас, − настаивала я.
− Сразу после еды?
− Да.
Адам наконец поднял на меня глаза и долго всматривался в моё лицо. Наверное, я сейчас выглядела как уродливый клоун, но на его лице словно проскользнуло узнавание, и он кивнул головой.
− Тогда собираемся.
Ура! Я деловито сгребла со стола посуду и даже умудрилась помыть её, а парень тем временем ушёл в спальню. Пока вода стекала в раковину, я заметила, как моё тело бьёт мелкая дрожь. Такое «насыщенное» утро забрало слишком много моей энергии. Но я не хотела обращать на это внимание. И так сойдёт.
Всё в том же безмолвии мы переоделись для тренировки. Точнее я переоделась в легинсы и спортивную футболку, а Адам практически остался в том же, чём и был. Лишь надел на запястье дорогие часы.
Я первая подорвалась в конюшню. Денник Летиции стал для меня уже родным. Черная кобыла издалека услыхала мои шаги и приветливо высунула свою мордочку мне навстречу.
− Да, ты угадала, нас ждёт самая настоящая тренировка, − обрадовала я лошадь.
Беседы с животными помогали мне хоть как-то переживать тяжёлые ситуации. Я была почти уверенна, что Летиция понимала не только мои слова, но и моё внутреннее состояние. Я потрепала её по загривку и принялась выводить из конюшни, предварительно сделав все необходимые манипуляции с амуницией.
И хоть наша с Летицией любовь была безусловной, раньше она всегда прижимала уши во время сборов или даже поднимала передние ноги, нелепо угрожая мне ударом. Сегодня же она была на удивление спокойной и смирно ждала, пока я зацеплю седло и уздечку, проверю копыта и вычешу её хвост и гриву. Благо, все предметы лежали не в разных концах территории, как раньше, а здесь, в шкафчиках.
Меня расстроило, что Адам ни разу не зашёл в конюшню, проведать, как я справляюсь. Я скучала по его едким замечаниям и указаниям. Я одёргивала себя и напоминала, в чём было дело.
− Такие дела, Лета, − проворчала я, пока готовилась к выходу на улицу.
Адам ждал меня около конюшни. Он стоял, закину руки за спину и смотрел в одну точку. Мне даже захотелось потрясти его за плечи. Похоже, он находился где-то далеко отсюда…
− Мы готовы! – оповестила я его, хотя это и так было очевидно.
− Извини, что даже не помог с лошадью, − пробормотал он севшим голосом.
Извинения были совсем не в его духе. Да и он мне в принципе особо никогда не помогал. Дело по-прежнему было плохо. Я никак не хотела допустить того, чтобы его настроение передалось и мне, ведь тогда в нашей компании не осталось бы ни одного «трезвого друга». Я пыталась изо всех сил не терять воодушевления.
− Всё нормально, − ответила я, − пошли.
Мы вышли через заднюю калитку и очутились на природе. Хоть и солнце стояло высоко в небе, дул свежий ветерок, отчего жара не казалась такой палящей. Идеальная погода для конного спорта. Ведь если бы было слишком жарко, лошадь и вовсе могла отказаться от езды. Адам шёл вперёд по узкой тропинке среди сосен и берёз, а я с лошадью плелась сзади. Тишину прерывала только Летиция, иногда фыркая, отгоняя надоедливых пчел и прочих насекомых.
Когда деревья остались только с одной стороны, открывая справа широки поля, Адам подождал меня, и мы поравнялись.
− Её сбила машина, − услышала я его голос.
Я очень удивилась, что он сам решил мне рассказать о кончине своей сестры подробно. Стало как-то неловко.
− Если не хочешь, можешь не говорить…
− Не перебивай, − отрезал он, сверкнув глазами, − если я не хочу, то и не говорю. Илоне было двадцать два, когда какой-то придурок сбил её на своём гребаном джипе. Это была наша с ней конюшня, точнее её. Я-то был совсем юнцом. Она с детства заменяла мне мать. Да и всю семью. Отец никогда с нами не занимался, только указывал, что нам делать. «Запомните, дети, в этом мире вы никому не нужны, здесь каждый сам за себя», − таковы были его слова. Илона вечно доказывала мне обратное. Она вообще была звёздочкой в нашем унылом доме.