− Поживём – увидим, − не сдавался наш отец.
Пока мы ехали, я не отлипала от окна – бескрайние поля расстилались по обе стороны дороги. Иногда мы проезжали плантации с ослепительно-жёлтыми подсолнухами, ярким покрывалом лежащими на горизонте. Неужели мы будем жить рядом с такими живописными местами? Тогда всё ещё волшебнее, чем я думала!
− Эмили, смотри! – Лира указала на что-то с её стороны окна. − Мне кажется, или это правда лошади? Никогда не видела их в таком количестве.
Я перегнулась через сестру и прильнула к её окну, пытаясь сфокусировать взгляд. Это определённо были лошади, их было правда очень много. Крупные животные заняли почти целиком одно из полей и мерно пощипывали траву. Курчавые облака нависли на ними, придавая этой картине деревенский шарм.
− А помнишь, как в восьмом классе ты занималась конным спортом? – спросила меня Лира, когда мы нагляделись на лошадей и уселись на свои места. – А впрочем, даже к лучшему, что ты не возвращалась больше в него.
− Нечего ей туда возвращаться, хватило и того, что из-за этих лошадей случилось, − перебила меня мама, когда я собиралась сказать хоть слово.
− Я подумывала над этим, но сомневаюсь, что когда-нибудь это произойдёт, − я отвернулась к окну, давая всем понять, что тема закрыта.
Невольно воспоминания нахлынули на меня словно волной. Я снова была верхом на Джозефине, моей обожаемой кобыле. На соревнованиях поджарой бестии не было равных, вместе мы покоряли голодную публику. Но у неё был один недостаток, который поделил мою жизнь на до и после. Джози панически боялась собак.
Та тренировка ничем не отличалась от остальных, я галлом скакала по широкому круглому плацу, уверенно держась в седле. Верхом я чувствовала себя единым целым с моей Джози, её движения плавно сливались с моими. Лай немецкой овчарки местного сторожа я услышала слишком поздно. Дальше всё произошло через-чур стремительно.
Я почувствовала, что лошадь будто подскочила на много метров в высоту. Вот уже я летела вниз в неестественном положении. Всё происходило как в замедленной съёмке. Последнее, что я помню, это оглушающая боль в голове, а затем в левой руке. А дальше боль сменила всепоглощающая темнота.
И ещё крик.
«Эмили, нет!» − скорее всего маленькая Мария, которая пришла на занятие чуть пораньше, увидела эту страшную картину. Думаю, она сразу позвала на помощь всю конюшню, даже дворники сбежались на её вопли.
Я очнулась от яркого больничного света, слепившем прямо в глаза. Когда зрение пришло в норму, я поняла, что не одна в палате. На потрёпанном кресле вблизи моей койки посапывала мама, а на полу лежала открытая книга, так и забытая своей владелицей. Мамино лицо заметно осунулось, подозреваю, она не один день провела у моей кровати.
«Открытый перелом плечевой кости и сотрясение мозга третий степени – тебе даже повезло, милая, − глаза доктора смотрели на меня через линзы очков, напоминавших две лупы, его взгляд выражал сочувствие, − обычно такие падения кончаются гораздо хуже.»
Я провела в больнице почти два месяца. Больничные до блеска начищенные халаты превратились для меня в персональных приведений, что являлись мне двадцать четыре часа в сутки. Как будто, мне мало одной Илоны. Медсестры с приклеенными неестественными улыбками без конца спрашивали меня о том, как я себя чувствую. Наверное, моё лицо выражало такое отчаяние, что меня жалел весь персонал. Это были самые худшие два месяца в моей жизни. Но я ошиблась. Не самые.
«Никакого конного спорта в нашей жизни больше не будет! – орала мама, когда я заикнулась, что хочу снова начать заниматься. – Ты хочешь умереть на своих лошадях?! Представь, каково будет мне, когда я обнаружу твоё бездыханное тело! На этом точка, Эмилия, − я не дослушала её пламенную речь и закрылась в своей комнате.»
Я проплакала в подушку две недели и вскоре вернулась к прежней жизни. Без лошадей. Слёзы не высохли, нет. Я проливала их день за днём внутри себя, где бы я ни была. Улыбалась ли на уроках в школе. Ужинала ли по вечерам с родителями. Ходила ли в кино с друзьями. Слёзы бьющимся ключом пробивали брешь в моём теле.
Глава 2
Мы ехали уже довольно долго, моё тело устало находиться в одном и том же положении вот уже на протяжении трёх часов. Я пыталась менять позы, но мышцы всё равно ныли от напряжения.