После отъезда мамы наш роскошный дом будто утратил свою индивидуальность и превратился в безликий и унылый мотель. Утром меня не встретил щебечущий мамин голос о новостях телевидения, а кухня не источала аромата сваренного кофе, который она готовила в начале каждого дня.
Лира взяла на себя завтрак и пожарила незамысловатую яичницу с помидорами. Аппетита у обеих не было, поэтому мы проглотили пищу, не обратив внимание на её вкус. Большую часть времени мы провели в молчании. Я считала, что лимит разговоров по душам мы с сестрой потратили вчера. После завтрака Лира ускакала в огород поливать мамины цветы и оставила меня одну в неприветливом доме.
− Тебе нужна моя помощь? – я успела крикнуть, пока Лира окончательно не скрылась за дверью.
− Нет, Эмили, огород и цветы я беру на себя. Я знаю, как ты не любишь копаться в земле, а меня клумба успокаивает. Попозже мы распределим домашние обязанности. Ты же сегодня идёшь на занятия?
Я не сразу поняла, что Лира имеет в виду конный спорт. Непривычно слышать от сестры напоминания о занятиях с лошадьми.
− Да, меня ждут к часу. У меня даже нет одежды, которая подошла бы, − пожаловалась я.
− Можешь взять мои спортивки. Я захватила их для пилатеса, но огород заменит его с лихвой, − усмехнулась Лира. – Они в среднем ящике комода.
Хоть стили у нас были разные: я предпочитала одежду с принтами и пестрыми нашивками, а у сестры был девиз «чем проще, тем элегантнее», размер мы носили одинаковый. В случае необходимости мы одалживали вещи друг друга.
− Спасибо! Ты – просто находка.
Тщательно перебрав все варианты, я остановилась на белой однотонной футболке, голубых спортивках Лиры, которые сели на меня как влитые. Меня мучил вопрос, а не выгонят ли меня за отсутствие формы для занятия конным спортом. Нравы у хозяев конюшни строгие, они могут придраться к чему угодно. Выбора у меня не было, я надела то, что нашла у себя в распоряжении.
Над прической я решила не мудрить и соорудила высокий хвост на манер Кристины. Волосы не должны мешать при езде на лошади, я это усвоила, когда занималась в прежнем месте. Пока я собиралась, я вообще силилась вспомнить как можно больше о правильной посадке, повадках животных, названиях амуниции.
Я хотела всем видом показать, что я знаток в своём деле, что я не маленькая девочка, которая пришла поиграть с лошадками, как в зоопарке.
Хмурый лес и болотистая местность сменились сверкающей на солнце асфальтированной дорогой. Лесная улица встретила меня своей безупречностью и кричащим богатством. «Ты не доросла до нашего уровня, девочка», − насмехались многоэтажные особняки по обе стороны от меня. «А вы мне и не сдались», − я мысленно ответила наглецам.
В спортивном костюме и поношенных кроссовках я была белой вороной, одиноко шагающей по «Мажорленду». Успокаивало то, что по пути я не встретила ни одной живой души, словно Лесная улица вымерла до последнего человека. Майкл мне объяснил, что у каждого здесь есть огромный участок с бассейнами, мини-барами прямо на улице и, главное, проходами для особых гостей между участками, не выходя на главную улицу. Откуда парень в таких подробностях был знаком с планом участков богатеев я спросить не решилась, но получила ответ на вопрос о безлюдности.
− Люди вылезают из своих нор только для того, чтобы добраться до озера и позагорать на пляже, − говорил Майкл.
Пара машин всё же прошмыгнула мимо меня так стремительно, что я даже не разглядела их марки. Без сомнения, такие кары я могла видеть только в кино. Я и сама ощущала себя героиней дешёвого фильма, сюжет которого придумывали режиссеры с алкогольной зависимостью. Вставлять палки в колеса своим героям – их хобби.
Я добрела до знакомого забора и непроизвольно замедлила шаг, настраивая себя на встречу с обитателями странной конюшни. Я была уверенна, что Кристина по-прежнему будет относиться ко мне с неприязнью и поливать меня своим ядом, сочившимся из её тела. Такие, как она, никогда не перестанут изводить свою жертву, пока окончательно её не сломают.
Из-за забора опять не доносилось ни единого звука, свидетельствовавшего, что на территории кто-то есть. Я не позволяла видимой неприветливости конюшни сбить меня с толку. По природе своей я видела в себе оптимиста, развивала в душе позитивное мышление и смотрела на мир через призму возможностей и жизненных уроков, а не поводов усомниться в себе. Случай с отцом подорвал мой позитивный настрой, и я понимала, что сорвусь, если на тренировке меня опять подстерегут неприятности.