Расчёска, которую я держала, выскользнула у меня из рук и с громким звоном ударилась об плиточный пол. Отвлеклась, называется. Я была готова услышать какую-нибудь колкость от Адама, но вместо этого он молча нагнулся и достал упавшую расчёску. Когда он поднялся, из-под ворота рубашки показалась тонкая серебряная цепочка, которая была надёжно спрятана под одеждой. На цепочке висел овальный медальон, а в самом центре украшения мерцал крошечный изумруд. Я почему-то была уверена, что камень подлинный.
Адам заметил, как я пялюсь на медальон и немедленно спрятал его обратно под рубашку, будто он был слишком личным, чтобы чужие глаза видели его. Обычно так носили крестики или похожие религиозные обереги, но я впервые видела, чтобы кто-то скрывал обычное украшение. Что оно значит для Адама? Какую тайну скрывает?
Адам перебил мои мысли:
− Я смотрю, ты ещё не закончила, − он явно был раздражён из-за того, что я стала невольным свидетелем его сокровенного предмета.
− Вообще-то, я как раз хотела идти за тобой, чтобы сказать, что лошадь и я готовы к тренировке, − пропищала я. Как я не старалась держаться уверенно рядом с Адамом, его вечно недовольный тон не давал мне вести себя естественно.
Адам провел рукой по волосам. Несколько кристальных капель остались на его ладони.
− Рад это слышать. Хочу посмотреть, как хорошо ты умеешь надевать на лошадь амуницию, − более бодрым тоном сказал он, − у нас есть огромное количество сёдел и поводьев. Их ты найдёшь всё в том же шкафу на входе в конюшню. Но сначала надо вывести Летицию на улицу.
Я опять превратилась в слух, чтобы не пропустить ни одного из его указаний. Безусловно, меня начинали нервировать его командирские повадки, ведь было не вежливо с его стороны без его помощи от слова совсем. С другой стороны, я не переставала напоминать себе, что если бы не Адам, то вообще не увидела бы живую лошадь. ограничилась бы фарфоровой статуэток у себя в комнате.
Однако, всему есть предел.
− А вдруг я что-нибудь перепутаю? Возьму то седло, которое брать запрещено или неправильно выберу повод? – я хотела, чтобы он остался и помог мне хотя бы с этим. − Может, проконтролируешь?
Брови Адама удивлённо поползли наверх. Мне даже показалось, что он растерялся на долю секунды. И понятно почему – я всё время делала вид, что самостоятельная до мозга костей, а теперь прошу, чтобы он остался.
− Да…Ладно, − проворчал он, запинаясь, − только я должен привести Герти, думаю, ей тоже не мешает размяться.
У меня загорелись глаза от возможности снова встретиться с великолепной пятнистой лошадью Адама. В то же время я не представляла, как он будет проводить тренировку, если сам будет верхом. Я убеждала себя, что он предусмотрел все нюансы и обладал должным профессионализмом.
− А у Герти отдельная конюшня? – меня внезапно осенило. Он только что сказал, что приведёт её. Логично, что не из соседнего стойла.
− Моя личная лошадь должна получать отдельный уход. Ей не место среди остальных, − высокопарно заявил Адам.
В ответ я только хмыкнула.
Адам хотел сказать что-то ещё, но вместо этого развернулся и направился к выходу из конюшни. Его широкая спина отдалялась всё дальше и дальше.
− Он немного противный, не находишь, − повернулась я к Летиции, как только убедилась, что Адам окончательно скрылся из поля зрения. Лета резко подняла голову и попятилась назад. Она что, не согласна со мной? – А всё потому, что ты живешь за его счёт, − я показала лошади язык.
***
Около одного из денников мелькнул край белого сарафана с кроваво-красным рисунком. Рисунок из алых цветов, опасных своими острыми шипами. Роз. Раньше Илона не приходила средь бела дня и уж тем более она не «забредала» так далеко от дома. Что она забыла в конюшне? Призрачная девушка будто нарочно манила меня, не показываясь целиком, а оставив лишь часть платья, как приманку. Илона пропала в одном из денников, который находился через два стойла от меня. Летиция выгнула уши назад, словно уловила присутствие потусторонней силы. Не спроста люди говорят, что животные способны видеть некоторые сущности с того света.