Адам обошёл Летицию со всех сторон, точно сканировал лошадь вплоть до внутренностей. Он провёл рукой по её спине, а затем проверил, нет ли где кусочков грязи. Он наклонился и присел, чтобы оценить, насколько крепко я затянула эластичные повязки на ноги лошади.
Когда он поднялся, на его лице не отражалось ни одобрения, ни недовольства. Пока он не озвучит вердикт, невозможно догадаться, о чём именно он думал.
− Через пять минут будем выходить. – Его янтарные глаза встретились с моими.
− А что, манеж не здесь находиться? – когда я пыталась найти глазами площадь для тренировок, я не увидела ничего, что хоть отдалённо напоминало манеж. Обычно это крытое помещение, занимающее обширную местность.
Адам склонил голову набок:
− Тренировка будет не в манеже.
− А где же?
− На поле. За территорией «Пегаса» есть отличные поля, которые вот уже несколько лет ничем не засаживают, − объяснил парень. − Вот я и решил, что это великолепное место для занятий конным спортом. Я не люблю сковывать себя пространством.
Мне никогда не приходилось заниматься на открытой местности. Большое количество свободного пространства отвлекает лошадей, их внимание начинает цепляться за всё подряд, будь то сломанная ветка под ногами или птица, парящая перед носом. Я поёжилась, представив, что в поле могут бегать дворовые собаки. Если я услышу пронзительный лай, я точно впаду в ступор.
Невольно я погрузилась в воспоминания о падении и, чтобы отвлечься, начала снова любоваться на Герти. Чёрные пятна причудливой формы походили на кляксы от чернил на чистом тетрадном листе. Я начала считать пятна, чтобы восстановить дыхание. Один. Два… Стоп. А почему Герти до сих пор без седла? Адам же сам торопил меня, а сам не удосужился подготовить свою лошадь.
− А село Герти тоже хранится в отдельном месте? – Я не забыла с каким пафосом он отзывался обо всём, что связано с его породистой лошадью. Не удивлюсь, если у Гертруды есть свой личный шкафчик с именными вещичками.
Адам пропустил мой сарказм мимо ушей.
− Частенько я предпочитаю ездить без седла, − отчеканил он, − тем более Герти я беру за компанию. На поле я отпущу её погулять, ей надо развеяться. Тренировать то я буду тебя, а не её.
− И ты спокойно отпустишь её на все четыре стороны? – не поверила я. – Не боишься, что её могут украсть?
− Пусть только сунуться, − усмехнулся Адам. На миг в его глазах полыхнула злоба. На месте грабителей я бы тоже не сунулась к нему. – По негласному правилу те поля уже давно являются частью моей территорией.
Обычно, подобные права есть только у людей, которых очень бояться. Например, местные мафии. И они позволяют себе делать всё, что вздумается. Хочу − целое поле себе в собственность. А хочу – и всю деревню. Как далеко распространяется власть Адама в Малиновке?
***
Я и не подозревала о том, что в КСК можно попасть не только с главного входа, но и с так-называемого чёрного. Несколько раскидистых берёз позади конюшни не привлекали к себе особого внимания, пока Адам не подвёл меня ближе и моим глазам не предстала неприметная калитка, сливающаяся с забором. Как и в случае жилища парня, деревья были лишь прикрытием и скрывали потайной ход. При виде пушистых берёз складывалось впечатление, что они пристроились так близко друг к другу, что человеку не пролезть. Не то, что лошади.
− Отсюда проще добраться до поля, − объяснил Адам, не дожидаясь, пока я открою рот, чтобы задать вопрос. За пару часов он научился читать мои мысли.
Лавируя между хлёсткими ветвями деревьев, Адам со своей лошадью ловко пробрались к калитке. Ни один листик не пристал к Герти и её хозяину. Со своей стороны, я на подобную грацию не рассчитывала, поэтому одной рукой крепко ухватилась за повод Летиции, а второй собиралась отмахиваться от приставучих веток.
Кое-как мне удалось пробиться через неприступные берёзы. Мелкими шажками я нащупывала тропинку, которую оставили Адам и Герти, и таким образом вышла к калитке. Я постоянно оглядывалась на Летицию, но похоже, она знала этот путь лучше меня и преодолела его без особого труда.
Адам уже отпирал калитку с помощью ключа, который пару секунд назад выудил из кармана брюк. Она со скрежетом отворилась, выпуская нас в дикую природу. Я всё ещё не представляла, каково заниматься с лошадьми на открытом пространстве, но то был не страх, а радостное предвкушение поскорее оказаться верхом.