Адам опешил от моего выступления. От неожиданности от даже отступил на два шага назад, будто обороняясь. Теперь я заняла место грозовой тучи.
− Возможно ты и права, − наконец ответил он после недолгого молчания. – Возможно я ошибся, когда позволил тебе заниматься, и всё это просто плохая идея и только. Следовало оставить всё как было, и не открывать конюшню для посторонних.
Я была настроена воспринимать в штыки всё, что он скажет. Поэтому меня оскорбляла каждая реплика Адама.
− Ха! Да эти посторонние сами больше ни за что не придут в твою конюшню для избранных! – визжала я. – Счастливо оставаться в своём коконе и со своими лошадьми, с которыми ты стал диким и бесчувственным.
У Адама чуть челюсть не отвисла от моих нападок. Он потирал ладони, как будто намеревался ударить меня, но сдерживал эмоции.
− Ты должна сказать мне большое спасибо, что находишься здесь, − медленно проговорил Адам. −Было бы тебе известно, ты единственная, кому я разрешил ездить на моих лошадях за последние несколько лет, − он развёл руками, − если же тебя что-то не устраивает, то никто не станет тебя держать.
− Тогда я ухожу, − прошептала я, не уверенная в том, слышит ли меня Адам.
Не спрашивая его разрешения, я схватила Летицию за повод и потащила её за собой в сторону дороги, которая выведет меня к «Пегасу». В порыве отчаяния я не боялась заблудиться, путь словно сам собой выстроился у меня в голове. Моему злому, холодному уму ничего не могло помешать вернуться поскорее домой.
− Эмили! – зарычал Адам мне вслед. – Вернись немедленно и дождись меня и Герти. – Он даже попытался погнаться за нами, но я только ускорила шаг, не давая ему шанса остановить нас. Через минуту я украдкой оглянулась – Адам отстал и позволил нам с Летицией уйти вперёд.
Я шла, как в тумане, не разбирая дороги и не останавливаясь ни на секунду. Казалось, если я остановлюсь, то я пожалею, о том, что сделала, что оборвала все возможности снова впустить в жизнь конный спорт. Но мне не удалось полностью заглушить поток мыслей. Встречный ветер высушил слёзы, оставляя лишь липкие следы на лице. На смену буре, безжалостно крушащей все на своём пути у меня в голове, пришло осознание, что всё испорчено. Безвозвратно испорчено. Мне нет больше пути в эту конюшню. Ни Адам, ни моё чувство гордости не позволили бы мне вновь переступить порог территории «Пегаса».
По колее от автомобильных шин я добралась до задних ворот конюшни и скрестила пальцы, чтобы калитка оказалась не заперта. Я надавила на дверь, и она без труда открылась, впуская меня и лошадь внутрь. Снова я продралась через заросли кустарников. В этот раз они показались мне ещё злее, кусачее, словно всё в конюшне хотело избавиться от меня. Даже от растений исходила враждебность.
После того, как я завела Летицию в денник, я наткнулась на Дениса, который нёс огромное ведро овса в соседнее стойло.
− О, вы уже вернулись? – осведомился он. – Странно, как это я не встретил Адама…Он невозможно не заметить.
Я замялась, не зная, как помягче объяснить ему ситуацию.
− Он пока не пришёл. Адам немного задержится. Он никак не мог поймать Герти, вот и сказал, чтобы я шла без него.
Денису не обязательно знать правду. Если захочет, Адам сам его посвятит в подробности нашего первого и последнего занятия. Пусть Денис потом думает, что я врунья. Всё равно он больше меня не увидит.
− Ты не можешь дать мне пару яблок? – Летиция заслуживала получить от меня прощальный подарок.
Денис сразу засуетился:
− Да, конечно. – Парень поставил ведро рядом со стойлом, так и не покормив лошадь. И тут он внимательно осмотрел моё лицо. – Эмили, точно всё нормально? У тебя лицо красное, как будто ты плакала. Что, Адам накричал на тебя?
− Нет, всё правда в порядке. У меня просто аллергия на цветение. Вот я и становлюсь похожей на Сеньора Помидора.
Денис улыбнулся от моего сравнения себя с героем мультфильма.
− Ладно. Если всё нормально, то я сейчас же найду тебе яблок. Хотя я не одобряю, когда слишком часто балуют лошадей.
− Сделай для меня исключение, − я выдавила лучезарную улыбку. При виде моего румяного лица Денис растаял. Он отошёл в дальний угол конюшни и вернулся с двумя фруктами в руках.