Я приосанилась.
− Я знала это.
Позавтракав, Лира сразу бросилась на улицу, чтобы проверить, как прижились её недавно посаженные розы. Она беспокоилась, что холодные ночи раннего лета повредят их нежные молодые листочки.
После того, как Лира стремительно исчезла на улице, я намеревалась посвятить время себе любимой. Давненько я не ухаживала за своей кожей, как это принято у всех порядочных девушек. Я редко когда делала всякие маски или пилинги, но сегодня атмосфера благоволила насладится собственной красотой и здоровьем.
Вдруг на кухню ворвалась Лира, и что-то лёгкое и плоское опустилось на стол рядом со мной. Предметом оказался изящный конверт из плотной бежевой бумаги с моим именем в нижнем углу. Оно было выведено аккуратным, но строгим подчерком, несвойственном для женщины. В душе закралось нехорошее предчувствие.
− Это оставили у нас под калиткой, − сказала Лира, − я заметила письмо, когда осматривала свои цветы, которые посадила в клумбу на входе. Удивляюсь, как его не унесло ветром среди ночи. Ты знаешь от кого оно может быть?
Я пока не хотела делать каких-то конкретных выводов.
− Нет, я никому не давала свой адрес. – Меня беспокоило то, что я и правда никому не говорила, где я живу, − Если бы на конверте было твоё имя, то я бы подумала, что это тебе от Майкла.
Почему-то я строила догадки вместо того, чтобы просто открыть письмо. Возможно, у меня было несколько подозрений на его счёт.
− Отрой его, Эмили, − попросила Лира.
Любопытство пересилило опасения, и я решительно разорвала заклеенный конверт. Хруст рвущейся бумаги прорезал накалившуюся тишину. Лира в нетерпении нависла надо мной, чуть ли не загораживая сам конверт.
− Подвинься, мне ничего не видно, − потребовала я.
Я вытряхнула сложенный пополам листочек на столик. А затем решительно развернула его. Рукописный текст занимал только половину страницы. Это был тот же самый сдержанный подчерк, каким было написано моё имя на самом конверте. Я принялась читать:
«Эмили, хотелось бы попросить прощение за вчерашний день. Наверное, я перегнул палку и не посчитался с твоими чувствами. Сейчас я признаю, что ты неплохо ладишь с лошадьми, поэтому я буду не против, если ты придёшь завтра на тренировку. Летиция уже скучает.
В качестве моральной компенсации приглашаю тебя разделить со мной ланч на природе. Не уверен, что ты согласишься, но буду ждать тебя в 14:00 у озера. Надеюсь, ты знаешь где оно.
Адам»
Чтобы прочитать письмо, мне потребовалось меньше минуты, но оторвать от него головы у меня не получалось. С первого раза я подумала, что мне померещились эти слова, ведь я в самом деле тайно ждала чего-то подобного со стороны Адама. Мне были необходимы его извинения, но я полагала, что быстрее полечу на Луну, чем такой, как он соизволит просить прощения. Однако, это произошло. Более того, он приглашал меня на пикник.
− Ты так ничего и не скажешь? – визгливо поинтересовалась Лира. – Такое ощущение, что письмо написано на китайском, иначе не понятно, почему ты уже пять минут не можешь его прочесть.
Первый мой прорыв, естественно, − как-то скрыть от Лиры написанное. Вначале я хотела сама во всём разобраться и понять, насколько мне действительно надо снова ввязываться в общение с Адамом и его компашкой. Насколько меня вчера задело его ужасное, бестактное поведение. Однако, не говорить обо всём Лире представлялось мне невозможным. Дураку понятно, что она клещами вытянет из меня каждую строчку письма.
− Это написал тот тренер, о котором я вчера говорила, − выпалила я. Лучше сказать всё сразу, не думая о последствиях. – Он извиняется за вчерашнее.
Глаза Лиры превратились в два огромных блюдца. Она вытаращилась на меня, будто моя кожа приобрела фиолетовый оттенок.
− По твоему описанию этот человек вообще не знает слова «извини», а тут он не поленился написать тебе письмо, как будто мы живём в двадцатом веке. – Удивлялась Лира. – И меня мучает вопрос, откуда он узнал наш адрес. Вдруг он следил за тобой?
В задумчивости я сказала: