− Он не мог за мной следить. Я обогнала его, и убежала домой, пока он ещё не вернулся в конюшню после тренировки.
Лира попыталась выхватить у меня письмо, но я не позволила, крепко держа в руке.
− Тебе не кажется, что это выглядит очень странно. Вспомни, ты точно не говорила, где живёшь?
− С чего мне говорить, где я живу? – взбесилась я. – Он меня об этом не спрашивал. Какое ему дело?
− Тогда как ты объяснишь это? – Лира указала на письмо.
В окно напротив нас ворвался яркий луч полуденного солнца и как раз упал на листок, сложенный пополам. Мне резко захотелось отбросить его куда подальше и забыть о нём, как о страшном сне. При мысли о том, что мне опять придётся принимать какие-то решения, меня бросало в жар.
− Я не знаю.
Потом я всё же подлила масла в огонь:
− Ещё он зовёт меня сегодня пообедать с ним на озере. Импровизированный пикник, наверное.
Лира нахмурилась. Её лицо становилось темнее с каждой минутой. Она взяла бумажную салфетку и безжалостно разорвала её на части.
− И ты хочешь пойти, − скорее утверждая, чем спрашивая сказала она. – О моём мнении ты, думаю, догадываешься. Я не доверяю этому типу ни на грамм. Тренировки это одно, а совместный обед совсем другое. С чего какому-то тренеру приглашать тебя на свидание?
После последней фразы я вспыхнула. Краска залила всё моё лицо, и наверняка разлилась по всему моему телу.
− Никакое это не свидание, − заверещала я. – Он просто хочет загладить вину таким способом. Необычным способом, я согласна. Но знаешь что? Я пойду, − упрямо заявила я. Больше из-за желания пойти наперекор сестре, я уже всё для себя решила. Осталось высунуть язык, чтобы вконец стать похожей на упёртого ребёнка.
− Дело твоё, − сдалась Лира.
Чтобы не маячить перед глазами Лиры и не нарваться на очередную порцию нравоучений, я поспешила скрыться у себя в комнате. До встречи с Адамом у меня ещё уйма времени, и, чтобы не забивать мозг навязчивыми мыслями, я заняла себя скучными, но полезными делами.
Первым делом в моём списке стояло покормить ворона. Из-за печальных событий с моим отцом, мы даже не успели заменить ему клетку на более обширную и свободную. Бедняжке Мортимеру приходилось вот уже почти неделю учиться в неуютной деревянной клетке, где он не мог как-следует расправить крылья. Но были и хорошие перемены. Я старалась кормить его до отвала, чтобы хотя бы в питании он не чувствовал себя обделённым. Его перья заметно распушились, и он сам будто бы увеличился чуть ли не вдвое. Частенько я разговаривала с вороном, как и со всеми животными, что я видела. Казалось, он различает некоторые мои слова, такой у него был мудрый и проницательный взгляд чёрных глаз-бусинок. Не раз я слышала, как в древние века воспевалась мудрость этих птиц.
− Как же тебе, должно быть, тесно, − я с сочувствием обратилась к ворону, сидевшему на деревянной перекладине. Услышав мой голос, он обратил на меня внимательный взор. – Выпущу ка я тебя.
Я раскрыла дверцу клетки пошире, приглашая ворона на свободу. Безрассудство, да. Но Мортимер уже направился к выходу и высунул острый железный клюв наружу. Подпрыгивающей походкой он переступил через порог, и его цепкие когти оказались на тумбочке, где стояла клетка. Я с замиранием следила за каждым его движением. Я не до конца была уверенна, что это хорошая идея. Как я посажу его обратно в клетку, я не имела ни малейшего понятия. Сомневаюсь, что он дастся мне добровольно.
Мортимер расправил черные, как смоль крылья, и стрелой взмыл в воздух, почти долетев до потолка. Он приземлился на плафон люстры, но не задержался на одном месте, беспокойно кружа по комнате. Я не успевала вертеть головой, чтобы уследить за ним. Вот он садиться на шкаф, а в следующую секунду опускается на подоконник. Как раз подоконник привлёк птицу больше всего, и он в итоге остался мерить шагами широкую поверхность, любуясь видом из окна.
Пока Морти радовался свободе, меня мучила предстоящая встреча с Адамом. О чём мне с ним говорить? Какие у нас могут быть общие интересы? Может, мне удастся разглядеть в нём новые черты характера, которые до этого момента были надёжно скрыты. У меня не выходило обмануть саму себя, что мне безразлична история жизни Адама. Я хотела узнать хоть что-то о его прошлом, о его родственниках, друзьях.
Я находила в своей жизни всё больше сходств с дешёвым романом для женщин среднего возраста. Этакий плохой парень с криминальным прошлым. Представительницы женского пола охотно читают подобную чушь, но я не из их числа, хотя иногда соблазн прочесть что-то подобное слишком велик. Хочется верить в сказки, где ради любви человек готов изменить себя и стать прилежным семьянином. Однако, я по себе знала, что вряд ли можно насильно изменить кого-то. Либо принимаешь человека таким, как он есть, либо остаёшься ни с чем.