А ещё в неё вторгся Адам. Так получилось, что он разбудил во мне тот тип эмоций, от которых бросает то в дрожь, то в лихорадку. Как Адаму это удалось, я не знала. И ругала себя за неосмотрительность в чувствах и влечениях. Будто я могла себя контролировать.
Мой дом показался во всей красе. Адам затормозил у самой калитке и сделал крутой вираж на повороте. Я не удержалась и вскрикнула. Мне не хотелось выпускать Адама из кольца своих рук, казалось, я отпущу, и он рассыплется у меня на глазах. И вся наша поездка была лишь новым через чур реалистичным сном. Местами невыносимым, местами захватывающим.
− Эмили, − поторопил меня Адам, − опять ты витаешь в облаках. Тебе повезло, что у меня много времени и я могу подождать, пока ты соизволишь слезть на землю. Но я не очень люблю стоять на мотоцикле на одном месте.
Я опомнилась и моргнула пару раз заслезившимися от ветра глазами. Затем медленно сняла с себя шлем, который вначале не поддавался, но всё же я стянула его с головы и протянула Адаму. Поскольку положить его было некуда, он надел шлем на себя, изменив своим глупым принципам.
− Кто тебе сказал, где я живу? – Я опять попыталась выяснить правду. – Признавайся.
− Я не раскрываю своих источников. – Лукаво ответил Адам. Из-за шлема я не видела выражения его лица. Зато я засмотрелась на его красивые руки в перчатках на руле. От напряжения некоторые вены выступили на поверхность, но это придало лишь мужественности в образ парня.
− Когда-нибудь я узнаю, − пригрозила я.
− Когда-нибудь, − эхом повторил Адам и резко сорвался с места, окатив меня стеной пыли. Ну и манеры.
Я не стала дожидаться, пока рёв мотоцикла окончательно затихнет. Назло самой себе я развернулась спиной к удаляющемуся Адаму и наклонилась, чтобы поискать ключ. Прежде чем уйти, Лира заботливо оставила ключ от калитки где-то в кустах. Я пошарила рукой в густой траве, но так ничего и не обнаружила. Я уже успела испугаться, но тут моя рука наконец нащупала холодный металлический предмет. Я с победным видом выудила ключ и вставила его в замочную скважину.
Не раздеваясь, я включила свет в коридоре и камнем упала на пуфик рядом с входной дверью. Я провела обеими руками по лицу, словно умывалась ледяной водой. Ладони медленно сползли по щекам и переместились на шею. Я прикрыла глаза и сконцентрировалась на дыхании. Лира как-то увлекалась духовными практиками и пыталась приобщить меня к разного рода медитациям. Я же не видела в этом занятии и доли здравого смысла и только хмыкала при виде Лиры с очередной заумной книгой в руках. Однако сейчас я судорожно припоминала всё то, что сестра мне рассказывала про медитацию, лишь бы успокоить свой лопающийся мозг.
Сколько себя помню, мне постоянно не хватало эмоций. Казалось, мой бак с впечатлениями наполнен только на одну четверть. Я мечтала о жизни, в которой каждый день будет отличаться от другого. И чтобы спонтанность и непредсказуемость были моими лучшими друзьями. Я будто выпрашивала у жизни: «Покажи, на что ты способна! Дай мне уже эти чертовы эмоции! Удиви меня, наконец!»
Оказалось, что я сама не ведала, о чём просила. Когда события начали сменять одно другое как на конвейере, я просто засунула голову в песок. А ещё, как последняя дура, стала засматриваться на этого Адама. С его то отвратительным поведением и высокопарными фразочками.
Даже к лучшему, что остаток сегодняшнего дня я проведу в гордом одиночестве и ничто и никто меня не побеспокоит. Включу себе глупую комедию и буду надрывать живот от смеха.
Как и следовало ожидать, беспокойная Лира не дала мне насладиться дарами одиночества. На всякий случай я не убирала телефон далеко. За восемнадцать лет я изучила свою семью вдоль и поперёк.
Звонок раздался в тот момент, когда я запихивала в рот огромную порцию кукурузных палочек. Одна из них с противным хрустом упала на блестяще начищенный пол. Я так и слышала характерный скрип под названием «чистота». Моя нога без колебания задвинула упавшую сладость под диван. Тот самый дар одиночества. Бесценный дар, я считаю.
Я с раздражением взяла трубку. Как будто Лира чувствовала, что я посягаю на её труды. Оскверняю их.
− Ты дома? Как прошла тренировка? – Человеческие приветствия были чужды моей старшей сестре. Во всяком случае, когда она беспокоилась.