Любовь рядом со мной. Я не сомневалась, что сейчас я испытываю проявлению той самой любви, о которой сочиняют песни и стихотворения. Снимают фильмы и пишут книги.
Я завернулась в одно полотенце и направилась в спальню, где меня ждал Адам. Проходя мимо запотевшего зеркала, я улыбнулась своему отражению.
Когда я зашла в спальню, свет уже был приглушён, остался только прикроватный светильник со стороны Адама. На мне не было ничего, кроме полотенца, и, естественно, проскользнула тень некого стеснения. Моя одежда лежала в рюкзаке, который я привезла из дома.
− Я могу выйти, пока ты переодеваешься, − спокойно сказал парень, и, не дожидаясь моего ответа вышел из комнаты.
Я быстро переоделась в свою розовую пижаму и снова ощутила себя в ней беззащитной маленькой девочкой. Но уже девочкой, которую оберегают, как хрупкую драгоценность. Я поражалась тому, что Адам не требует от меня чего-то, а молча даёт мне личное пространство. Скорее всего, он по себе знает, как оно необходимо.
Пока Адам был где-то в другой комнате, я решила разместить свои вещи в прикроватную тумбочку. Я открыла первый ящик в надежде, что он окажется пустым. Так оно и оказалось, не считая чего-то мелкого в самом дальнем углу полки. Сфокусировав взгляд, я поняла, что это тот самый кулон, который Адам очень часто носил на груди. Я осознавала, что это его личная вещь, очень сокровенная, но что-то так и подмывало меня взять и поближе рассмотреть эту вещицу.
Я уже было потянулась рукой, чтобы подцепить украшение, но не успела осуществить свою затею. В комнату вошёл парень, напугав меня до смерти. Ещё чуть-чуть и он застукал бы меня на месте преступления. Я быстро задвинула ящик вместе с кулоном под горой моей одежды.
− Ты голодная? – спросил Адам.
Я прислушалась к ощущениям своего желудка и поняла, что последний раз ела только с утра. Точнее днём. Утро и день сегодня были для меня равными понятиями. Есть я хотела страшно.
− Да, есть немного.
Он принёс из кухни сладкий йогурт и бутерброды с авокадо и моцареллой. Я расширила глаза от изысканности вечерних блюд. За время, которое я буду жить с этим парнем, я рискую превратиться в привередливого гурмана. К счастью для него, я обожала авокадо и различные растительные продукты.
Мы вместе перекусили, сидя прямо на кровати, скрестив ноги. За окном барабанил дождь. Я представила, что мы находимся в палатке посреди чистого поля. Всегда мечтала сходить в поход, но мои родители и сестра не поддерживали эту идею.
− Ты когда-нибудь ночевал на природе? – я решила начать беседу.
Адам задумался.
− Если только в детстве. Было время, когда мне нравилось ночевать в палатке прямо на участке деревенского дома. В этом было что-то захватывающее.
Наверное, это был один из редких моментов, когда Адам спокойно говорил о своём детстве без напряжения и не переводя тему. Моим желанием было то, чтобы он начал доверять мне, как очень близкому человеку. Хотя у него не было близких людей. Тогда как самому себе.
− У тебя в детстве было много друзей? – спросила я. Не один же он ночевал в той же самой палатке.
− Совсем нет, − его ответ был коротким, − я всегда был не особо общительным. Почти никому не удавалось подружится со мной.
− А где же те, кому всё-таки удалось?
Не перейду ли я опять черту?
− Их уже давно нет рядом.
Я не знала, что он имел ввиду, но я придвинулась к нему поближе и положила голову ему на плечо. Парень не оттолкнул меня, а приобнял одной рукой, притягивая меня ближе к себе. Я ощутила тепло и любовь в каждом прикосновении. Я прикрыла глаза и поняла, что смертельно устала.
− Ты там случайно не заснёшь? – ласково спросил Адам и поцеловал меня в голову.
− Засну, − сонно ответила я.
Я заметила, что спальня Адама стала для меня уже родной, несмотря на все происшествия, я могла легко заснуть в этой комнате. Меня почти не одолевали навязчивые мысли, голова была пустой и умиротворённой. Я ещё крепче прижалась к парню, а затем решительно перебралась на свою половину кровати и перетянула на себя одеяло. Я ждала, когда Адам присоединиться ко мне. Может именно из-за его объятий мой сон настолько крепкий и сладкий.