Он не обернулся даже на новый звук — настойчивый стук в находящееся где–то за пределами видимости окно. И опять послышался грозный голос маленького человека:
— Это кто там? Опять вы? Все, я вызываю полицию. Центральная! Центральная! Вот и вали!
На некоторое время все стихло, лишь человечек шаркал рядом за стенкой, затем принялся тихонько насвистывать какую–то нехитрую мелодию. Неожиданно Барди узнал ее. Человек явно фальшивил, но все–таки это была мелодия той самой песенки, которую пела Варя и которую украл у нее Султан, распевая в парке. Барди стало совсем грустно, и он сам не заметил, как начал подпевать тонким голосом на собачий лад. Опомнился только, когда перед его опущенным к полу взором возникла пара форменных ботинок с декоративным зеленым рантом и на толстой подошве.
— Воешь? Сломался? — совсем неучастливо спросил голос служителя.
Губы у Барди опять сами дрогнули, обнажив кончики клыков, тонкое пение превратилось в хриплый обиженный стон. Он встал, развернулся и ушел от прозрачной перегородки в дальний угол.
— Да ты не страдай, — без тени участия прозвучал с ухмылкой позади него тот же противный голос. — Долго здесь не задержишься. И чего они только в тебе нашли? На хрена ты всем сразу сдался? Первый раз вижу, чтобы за такого охламона столько суетились и такие бабки сулили. Ну да мне–то какая беда, все даже очень здорово получается. Верно, пес?
Человек опять его оскорбил, но обида Барди неожиданно испарилась и улетучилась, он вдруг понял, а может быть, почувствовал, что человек этот одинок, наверное, даже не меньше, чем и он сам, а может, и больше. Просто этот недобрый насмешник редко с кем–нибудь вообще разговаривает. Сидит здесь днями и ночами один–одинешенек, вот и болтает теперь даже с тем, от кого и ответа–то вовсе не ждет. На мгновение он пожалел человека.
— Э-э, да ты не жрешь и не пьешь, — разочарованно протянул тем временем собеседник Барди, заметив нетронутые плошки. — Это ты зря, лишние хлопоты. Да-а, брат, зря ты это затеял, на хлеб да соль сердиться нечего. Лучше уж хотя бы попей, а то пеняй на себя, мало тебе сегодня досталось. Вот не будешь пить да жрать, тогда…
Короткая ненавязчивая мелодия прервала рассуждения служителя. Барди покосился через плечо. Человек с озабоченной миной копался в нагрудном кармане, пытаясь извлечь застрявшее там «волшебное зеркальце» — так Крис Орлов называл самый обычный портативный аппарат видеосвязи. Аппарат, пожалуй, и вправду напоминал маленькое зеркальце, и сначала Барди тоже готов был поверить в его волшебное происхождение, потому что, если в него посмотреть, вместо твоего отражения там всегда кто–то другой окажется. Когда Крис ему эту штуку впервые показывал, Барди Лейлу увидал. Удивился и испугался даже, потому что щенком был. Теперь–то он уже к таким штукам привык и даже знает, что «волшебное зеркальце» на самом деле видеофоном называется.
Служитель наконец достал неумолкавшее устройство и, как и полагается, заглянул в него, предварительно выключив музыку вызова.
— А, это ты. — В голосе служителя прозвучали нотки удовлетворения, наверное, он увидел в «зеркальце» того, кого и ожидал. — Погоди, я код наберу.
Не обращая больше внимания на Барди, служитель скрылся за боковой перегородкой. Но далеко не ушел, Барди все так же хорошо слышал его.
— Как войдешь, — продолжал общаться с кем–то служитель, — сразу по коридору налево, а то к котам попадешь. Коты–то нам ни к чему, верно?
Вскоре Барди услышал, что в помещении, где–то рядом с его камерой, появился еще один человек. Он услышал его шаркающие шаги и сразу же насторожился, шарканье показалось слишком знакомым.
— Доброй ночи, — поздоровался пришедший.
Так и есть. Барди сразу подумал, что ему–то уж теперь не приходится ожидать чего–нибудь доброго, потому что он опять слышал голос Ника.
— Этот пес все еще у тебя? — спросил Ник.
И Барди понял, что худшее начинает сбываться.
— А куда он денется, — отозвался служитель. — Только повозиться придется. Я ему в воду снотворного насыпал, а он, поганец, не пьет.
— Тише ты, услышит, — перешел почти на шепот Ник.
— Ну и что? — удивился служитель. — Абсолютно бессловесная псина, настоящий дикарь, а может, к тому же и бешеный. Потому, наверное, и не пьет, что бешеный. Знаешь ведь, у них — водобоязнь, судороги в глотке, когда они воду видят. И этот, похоже, такой же. Я здесь уже третий год и впервые вижу, чтобы бессловесный после парализатора к воде не подошел.