Иван не любил манеру Живчика вытягивать из собеседников нужные ему вопросы, но сейчас не сдержался:
— Так это же и хорошо! Почему тогда сталкерш нет?
— Хорошо, конечно. — Костя кивнул. — Но только до поры до времени.
И снова умолк в ожидании, покуда Мальгин и Света не взмолились в голос: «Живчик, да не тяни ты кота за хвост, объясняй уж!»
Федотов довольно ухмыльнулся и принялся рассказывать:
— У мужиков ведь как? Стресс получил, вернулся на базу, хорошенько это дело заспиртовал, гадостные эмоции из себя выплеснул — и снова в бой! Женщины существа иные, их мало что до пьянки беспробудной шокировать может. Копят себе негатив потихоньку, копят, никуда его не девают, а потом бабах — и взрыв! А когда этот взрыв произойдет, то никому не ведомо, в том числе и самой боевой даме… То ли «крышку» сорвет на поверхности в самый ненужный момент, то ли жахнет посреди подземного благолепия от малейшей, казалось бы, невинной искорки.
Раньше сталкерами трудились все, кому не лень, даже отчаянных мальцов наверх пускали — понятно, что не у нас, отец в этом плане строгий жутко, я за свои похождения перед ним сколько натерпелся… Так вот, на одной из таких дурных станций погибла группа сталкеров. Это сама по себе история жутко интересная, как-нибудь и до нее доберемся, но речь сейчас о другом. Из похода тогда вернулась лишь одна сталкерша. Спокойно все рассказала начальству, во всех деталях и подробностях, через пару дней даже проводила на то проклятое место «похоронную» команду. А через неделю зарезала мужа, ребенка, и сама повесилась. А в записочке посмертной начеркала, что в таком мире жить не хочет и любимых своих мучить не даст…
С тех пор сталкерят одни мужики, и то далеко не всякие. Правило это, конечно, негласное, но исполняется прилежно повсюду, — резюмировал Живчик и тут же поправился: — Вернее исполнялось, пока Большое Метро еще существовало…
— Дурацкая у тебя история, — мгновенно взвилась Света. — А если бы из похода мужик вернулся и своих порезал? Мужиков бы от сталкерства отстранили? Глупости! Может, женщина эта несчастная такого там навидалась, что малохольные мужчинки сразу бы коньки двинули, не сходя с места.
— Вот я и говорю, — кивнул Константин, — что лучше бы всем сталкерам там и остаться было, чем вот так… всю семью под нож…
Девушка осеклась, а Иван поддержал старшего товарища:
— Да вернись мужик, он бы неделю по кабакам да бабам шлялся, через это дело весь ужас из себя повывел и был бы как новенький.
— Много ты понимаешь, «по кабакам и бабам», — зло цыкнула Света, и разговор затих.
К месту выхода на поверхность подошли через десять минут. Незаметная ниша в стене и утопленная в нее железная вертикальная лестница, исчезающая в темноте, — вот и все таинственное «окно Федотова в большой мир», про которое Живчик прожужжал Ивану все уши. «Окно», мягко говоря, не впечатляло. Но Костик, заметив разочарование на лицах спутников, нисколько не обиделся, лишь подмигнул:
— Мои юные путешественники, величие этого места вам откроется немного позже, имейте терпение. Пока же надеваем противогазы и наслаждаемся замкнутым резиновым пространством. Нужно привыкать — на первых порах жутко неудобно, ни фига не видно и не слышно, да еще и невозможно дышать, но с практикой придет и умение. — С видом завзятого профессионала Живчик проверял амуницию у друзей, что-то поправлял, дергал, закреплял.
— На сладкое — раздача оружия. Тебе, Константин Павлович, автомат Калашникова модернизированный, — Федотов вручил сам себе АКМ. — Иван Александрович, тебе пистолет Макарова, а Светлане…
— Геннадьевне, — просипел совершенно неузнаваемый голос из-под противогаза.
— А Светлане Геннадьевне, в свете вышерассказанной были, оружия не положено.
Что закричала Света в ответ, Иван не услышал: резиновый «намордник», плотно облегающий голову, надежно отсекал все звуки из «внешнего мира». А через моментально запотевшие окуляры было плохо видно, как «гном» в не по размеру огромном «защитнике» гоняется за высоким и отчаянно веселящимся Живчиком. Кончилось немая (для Вани) сцена все же примирением — зажатый в угол Костя при помощи пантомимы выкинул невидимый, но, по всей вероятности, все же белый флаг и сдался на милость победительницы. Потом долго ей что-то втолковывал, крича в скрытое маской ухо, разводил руками и имел при этом весьма извиняющийся вид. Похоже, что никакого дополнительного оружия в его секретных арсеналах попросту не было. Правда, настырная Светка все же смогла выторговать у прижимистого сына начальника станции небольшой нож, который тот с большой неохотой снял с пояса и с еще большей неохотой протянул даме.