– Вставай, девочка, – знакомый, лишенный сострадания голос вернул Летицию из прекрасного мира, где нет ничего, кроме тьмы и вечной тишины. – Восемь часов слишком много для сна в твоем возрасте.
Не открывая глаз, Лю простонала первое, что ей пришло в голову:
– Почему все зовут меня девочкой?! Мне скоро двадцать…
– Твоя внешность обманчива – это явный плюс для киллерши. Да и для простой женщины тоже – юность слишком недолговечный и хрупкий дар, который мы неизменно теряем, не умея сохранить.
Летиция приподнялась на локтях, ошалело посмотрела на гостью:
– Слишком сложно для столь раннего часа…
– Час далеко не ранний, – возразила женщина, сравнившая вчера себя с хищницей, поедающей придурков. Лю сомневалась в точности формулировки, но в состоянии крепкого перенедосыпа она не могла быть уверена ни в чем. – Я слишком долго ждала тебя, чтобы позволить терять понапрасну время.
– Меня? – Летиция почти не удивилась.
– Именно, – женщина поднялась с края кровати, где сидела до сих пор. – Скажи, девочка, как тебя называть? Обилие кличек, прозвищ и выдуманных имен смущает меня.
В ее тоне не было ни тени смущения. Скорее, требование, мало чем отличающееся от приказа. И Летиция ответила, даже не думая что-то скрывать или отпираться:
– Сейчас я зовусь Лю. Это имя не принесло мне удачи, возможно, скоро я выкину его на помойку.
– Лю… – протянула гостья. – Лю… Неплохо. Сносно. Обычно я сама даю имена слугам, но для тебя сделаю исключение. Коротко и звучно, мне по нраву.
– Я слуга? – сонливость, атакуемая внезапным возмущением, позорно отступила, Летиция вскочила на ноги.
– Тише, девочка, не надо резких движений, твой организм еще не готов к ним. Обращайся ко мне Настя. Это, кстати, тоже привилегия – прочие слуги должны называть меня исключительно Настоятельницей. Но звучная краткость «Лю» мне весьма импонирует, почему бы слегка не сократить тяжеловесное «Настоятельница»?
– Настя? – опешившая девушка едва не заикнулось об отчестве, уж очень странно было обращаться к женщине вдвое старше тебя столь фамильярным образом. К счастью, вовремя опомнилась и не выставила себя дурой.
– Настя. Красиво же?
– Не знаю, наверное…
– Итак, Лю, я даю тебе полчаса, чтобы привести себя в порядок. Пять-Шесть проводит тебя в мой кабинет.
– Что проводит?! – вырвалось у москвички.
– Пять-Шесть живая… даже чересчур живая, на мой требовательный вкус. Так что не стоит считать ее предметом.
– Хорошо, – Лю не возражала. – Кто проводит?
– Служанка, которая обожает бить непослушных гостей электрошоком. Вы уже знакомы, – Настоятельница направилась к двери, но у порога обернулась, натянув на лицо неестественную улыбку. – Совсем забыла, добро пожаловать в Приют к Сестрам Печали.
Молчунья, или, по версии Настоятельницы, Пять-Шесть (что за странное прозвище?) вела Летицию по широкому, с высоким потолком коридору, ничем не напоминающему вчерашние катакомбы. Здешние стены знали не понаслышке о штукатурке, краске, а местами даже о лепных украшениях. Иногда попадались картины с нейтральными либо яркими и насыщенными, но совершенно невнятными сюжетами – довоенное искусство представлялось Летиции слишком абстрактным для понимания современного человека. Несуразная девочка на несуразном шаре, красно-желтый фрукт на столе, голый мужчина на странного цвета лошади – что все это символизировало, о чем рассказывало зрителю? Лю с удовольствием бы переадресовала возникшие вопросы к «экскурсоводу», будь тот не столь бессловесным.
У коридора было великое множество ответвлений – длинные коридорчики, уводящие неизвестно куда, и совсем крохотные, заканчивающиеся запертыми дверьми. Еще один повод для любопытства… впрочем, сейчас стоило сосредоточиться на предстоящем разговоре с Настей-Настоятельницей, та выглядела слишком нетерпеливой, чтобы предаваться ничего не значащим беседам. Скоро все встанет на свои места! И Лю не ошиблась.
– Пять-Шесть, ты свободна, – доведя Летицию до вчерашнего кабинета и получив от его хозяйки однозначный приказ, Молчунья немедля покинула помещение.
– Присаживайся, Лю, – Настоятельница указала ей на одинокий стул напротив массивного деревянного стола, за которым в данный момент и заседала.
– Что ты знаешь о Сестрах Печали? – похоже, хозяйка кабинета не признавала длинных вступлений.
– Ничего. Я о них… от вас услышала только вчера.
– От вояк, что доставили тебя сюда?